Вытирая глаза, Новелла вышла из кабинета миссис Палмер. Возвращаясь по все тем же знакомым коридорам, она не могла поверить, что уже очень скоро покинет их навсегда.
У себя в комнате она села за письменный стол и написала письмо матери, в котором сообщала, что выедет из Челфордской школы около полудня и собирается добраться до Краунли-холла в тот же вечер.
Она написала:
Дорогая мама!
Пожалуйста, попросите Уоргрейва встретить меня с экипажем на станции. Не могу дождаться, когда снова увижу вас всех. Невозможно передать, как я соскучилась по моей лошади, Саламандеру. Когда приеду, я поцелую вас, а потом первым делом навещу его!
«Надеюсь, Салли все еще в Холле, – думала Новелла, собирая вещи. – И Гарри с Джеральдом».
Она вспомнила остальных слуг Краунли-холла, которых знала с детства. Салли была ее няней, и хоть Новелле тогда в силу возраста не положена была горничная, Салли она воспринимала именно как горничную. Она частенько делала Салли небольшие подарки, в основном одежду, из которой выросла или которую больше не собиралась носить.
«Я буду очень по всем скучать, но пришло время мне выйти в свет. Миссис Палмер права, я молода и не должна сидеть взаперти в школе».
Новелла подумала и о любви и замужестве, и хоть ни то ни другое после смерти отца ее совершенно не интересовало, она осознавала, что жизнь идет и что, когда придет время обзавестись наследником, внимание семьи обратится к ней.
Она не понимала, какой красавицей стала в свои двадцать лет, как не замечала и восхищенных взглядов, которыми провожали ее молодые мужчины, когда она водила своих учениц по городу.
«Надеюсь, мама здорова, – вздохнула Новелла, беря ее фотографию с комода. – Очень странно, что она не написала ни о здоровье, ни о самочувствии, ведь это ее излюбленная тема».
Она улыбнулась, вспомнив, как мама по малейшему поводу требовала нести ей нюхательные соли. Отец называл конституцию матери «деликатной», и Новелла радовалась, что здоровьем пошла не в мать, а в отца.
Граф был крепким, красивым мужчиной, и даже в последние годы выглядел моложе своих лет. Поэтому-то для всех и стала таким потрясением его гибель на охоте. Он был из тех людей, которые, что называется, не вылезают из седла, и дочь свою воспитал так же.
«Дождаться не могу, когда увижу Саламандера! – снова сказала сама себе Новелла. – Как давно я на нем не ездила. Надеюсь, помощники конюха не забывали выводить его гулять и пускать галопом. Он так не любит, когда его просто оставляют на пастбище или в стойле. Да, любимого Саламандера мне хочется увидеть ничуть не меньше, чем маму».
Утро следующего дня наступило слишком быстро. Много слез было пролито, когда на уроке рисования она объявила девочкам, что завтра уезжает, и Новеллу глубоко тронула искренняя печаль ее учениц.
Последняя встреча оказалась особенно