– А ты у них не спрашивал?
– Они еще спят без задних ног, потому что у этих людей нет работы. Им незачем рано вставать. В любом случае эти борцы за окружающую среду приперлись к нам без спроса в своих маленьких фургончиках. Власть цветам и все такое прочее! О собаках я вообще помолчу! Они только и ждут, чтобы наброситься на наших ягнят. Найди мне телефон, Рут! Надо звонить в полицию! Пусть приезжают и помогут нам их отсюда спровадить.
Судя по словам мужа, эти путешественники нового столетия – вполне миролюбивые, возможно, даже милые люди. Я просто не смогла справиться с паникой, вызванной боязнью неизвестного. Прежде Энджи водила компанию с людьми этого круга. Дыхание мое успокоилось. Почувствовав нешуточное облегчение, я встала с кровати. Телефон, выскользнув, упал на пол.
Марк потянулся за ним, но я его опередила и завладела телефоном первой.
– Подожди! Успокойся немного! Сейчас мне случившее и наполовину не кажется таким уж страшным, как ночью, – заявила я. – Почему бы просто не поговорить с ними? Мы можем попросить их уехать. Зачем нам ссориться?
Крепко держа телефон в руке, я скинула с себя пижаму и взяла полотенце. Марк последовал за мной в ванну. Ему нужен был телефон, причем срочно. Я крепко держала полотенце перед собой. Муж с саркастической усмешкой на лице протянул ко мне руку. Наши взгляды встретились.
Марк отвернулся к двери.
– Прими душ. Оденься. Затем принеси телефон вниз. Все это становится просто абсурдно.
Было время, когда я, поднявшаяся ни свет ни заря, заспанная, с одним полотенцем, обмотанным вокруг моего тела, вызывала у Марка желание приблизиться, а не сбежать. Когда я осталась одна, я уронила полотенце на пол и стояла голая, рассматривая себя в зеркале. Я похудела, но это, кажется, даже к лучшему. Загорела, по крайней мере, открытые солнечным лучам участки кожи. Кожа суховатая, какая-то вялая. Я обхватила руками мои несколько обвисшие груди и вспомнила, что уже давным-давно не обращала на них ни малейшего внимания. Я не могла даже вспомнить, когда в последний раз накладывала макияж. Скрутив волосы в узел, я приподняла их над головой, открывая бледную шею. Я также не помнила, когда в последний раз была в парикмахерской. Мы давно уже никого не видели. Мне казалось, что не стоит тратить время впустую. Возможно, я ошибалась. Возможно, мне следовало следить за собой ради Марка. «Возьми себя в руки». Это было любимым выражением мамы. А еще: «Кастрюля всегда считает чайник черным»[15]. Исходя из этого можно было предположить, что вся эта нервозность Марка вызвана отнюдь не заботой о моем благе. Я быстро умылась, натянула на себя те же самые нестираные джинсы, что и вчера, ту же бесформенную флисовую толстовку, которую надевала изо дня в день, взяла телефон и спустилась вниз. По крайней мере, ради этих непрошеных гостей наряжаться мне не нужно. Этим бродягам все равно, как я выгляжу.
На кухне Марк тем временем заварил чай.
– Что плохого в том, чтобы сейчас просто пойти к ним, объяснить