Двадцать восьмого января 1687 года, когда «Селезень» вошел в гавань Порт-Ройала, весь город увидел, что на одной из его рей – горизонтальном брусе, к которому крепятся паруса – болтаются мертвые тела пиратов. Предварительно связав руки, Баннистера и трех его сообщников повесили за шею. Через какое-то время тела висельников сняли с реи и выбросили в море.
Молсуорт, придя в восторг, накатал донесение в Лондон. Данная казнь через повешение, писал он, была «зрелищем, вызвавшим большое удовлетворение у всех добропорядочных людей и ужас у всех приверженцев пиратов, поскольку такого рода наказание очень сильно отвадит всех остальных, и именно по этой причине я уполномочил капитана Спрейга применить данное наказание».
Хотя такие действия Молсуорта и были незаконными, он никак не хотел снова попытаться наказать Баннистера при помощи судебного разбирательства. «Я узнал из писем, которые [Баннистер] написал… что он намеревается заявить, что все, что он сделал, его заставили сделать французы. Не знаю, насколько сильно это повлияло бы на присяжных Порт-Ройала, но я рад, что данное дело им на рассмотрение не передавалось».
Больше никакой информации о Баннистере Джон Маттера найти не смог. Поэтому примерно через месяц после того, как он начал эти изыскания, он упаковал свои вещи в сумки и забронировал себе билет на самолет из Лондона в Доминиканскую Республику. Сев в такси и поехав в аэропорт, он отправил Чаттертону письмо по электронной почте.
«Приятель, у меня есть для тебя кое-какая история», – написал он.
Глава 5
Фамильные ценности старых рыбаков
Чаттертон не терпелось поскорее услышать от Маттеры, что же тот узнал о пирате Баннистере, а потому он сел за руль и после шести часов езды добрался до аэропорта Санто-Доминго, чтобы встретить там Маттеру. Но не успели они начать разговор, как зазвенел телефон Маттеры. Ему звонил Виктор Франсиско Гарсиа-Алеконт, его будущий тесть. Он попросил Маттеру и Чаттертона немедленно встретиться с ним в центре города. Такая срочность напугала Маттеру. Однако он подумал, что с Каролиной, по крайней мере, все в порядке, иначе Виктор пригласил бы на встречу его одного.
Вскоре Чаттертон и Маттера приехали в маленький ресторанчик, который от Карибского моря отделяла всего лишь пройзжая часть улочки. Гарсиа-Алеконт уже сидел в этом ресторанчике и был там пока единственным клиентом.
Лишь немногие люди в этой стране вызывали такое уважение, как Гарсиа-Алеконт. Он когда-то был вице-адмиралом и начальником штаба военно-морского флота Доминиканской Республики, заведовал управлением иммиграции, занимал пост атташе по вопросам культуры в посольстве Доминиканской Республики в США и написал несколько книг, посвященных различным церемониям и тактике действий военно-морского флота Доминиканской Республики. А еще Гарсиа-Алеконт