Девушка пожала плечами.
– Куда мы идем? – уже громче осведомился Меркурио, обращаясь к монаху.
– Туда, где ты сможешь пообсохнуть и переодеться, – не оглядываясь, ответил церковник.
Некоторое время они шли молча, а затем монах вдруг резко остановился и уставился на Меркурио. Глазки у него были маленькими и проницательными.
– Ты ведь не станешь и мне говорить, мол, ты священник, верно, парень?
Меркурио оцепенел. Он чувствовал, что его поймали на горячем, и ему очень, очень не нравился сверлящий взгляд монаха.
– Нет… – пробормотал юноша. – Я… Э-э-э… Нет. Просто по дороге сюда на нас напали разбойники… Они отняли мои вещи… И я… я нашел вот это, – он указал на сутану. На мостовой под его ногами уже успела образоваться небольшая лужица. – Именно так все и было. – Меркурио в поисках поддержки посмотрел на Бенедетту.
Но та не сказала ни слова.
– Пойдемте, – буркнул монах.
Втянув голову в плечи, Меркурио злобно покосился на Бенедетту.
– Мне не нравится этот монах, – тихо сказал он.
– А мне вообще никто не нравится, – отрезала Бенедетта.
Меркурио показалось, что ее голос звучит как-то странно.
– Даже я? – поддразнил он.
Бенедетта промолчала.
– Спасибо, что остался с нами, – через пару шагов сказала девушка.
Меркурио сделал вид, что не услышал ее слов. Тем, что купец не убил его в римском переулке, юноша был обязан Бенедетте. И поэтому, с одной стороны, он чувствовал, что должен доказать ей свою благодарность, но, с другой стороны, по той же причине Меркурио ненавидел ее всей душой, потому что ему не нравилось быть обязанным кому-то. Эта ситуация напоминала парню об истории с пьянчугой, который спас его от смерти в подземных каналах. И в особенности Меркурио ненавидел девушку за то, что она разлучила его с Джудиттой. Что бы это ни значило. Может быть, Бенедетта могла бы объяснить ему, что происходит, она ведь женщина и разбирается в таких вещах. Но у Меркурио не было опыта задушевных разговоров с женщинами. И к тому же Бенедетта, скорее всего, не захочет говорить о Джудитте, подумалось ему. Вообще, Меркурио все это казалось весьма щекотливой темой. И поднимать ее в разговоре не стоило.
Они шли на юг, оставив позади густо заселенный центр города Местре, и вскоре очутились на окраине, где справа от дороги на расстоянии пятидесяти метров друг от друга тянулись крестьянские домики. Каждое их этих низких невзрачных сооружений было окружено огородом. Слева от дороги мерно текли воды канала, его неровные берега поросли камышом.
Перед одним из домов монах остановился и постучал. Дверь была хлипкая, грубо сколоченная из тонких досок, и только поперечные деревянные брусья немного укрепляли ее.
Внутри кто-то отодвинул засов. На пороге показалась женщина лет сорока с мешками под глазами – похоже, она часто плакала.
– С возвращением,