Прицеливаясь, он выдыхал.
Шарзад подавила желание улыбнуться.
«Он использует зрение».
Стрела полетела по направлению к мишени в тугой спирали, попав недалеко от центра, но не в яблочко.
Он опустил лук.
– Неплохо, сеид, – сказал Джалал с улыбкой.
– Это приемлемо, – ответил он себе под нос. – Тут нечем хвастаться.
Халиф выпрямил левую руку, чтобы вернуть лук Шарзад. Он не захотел встретиться с ней взглядом и повернулся, чтобы уйти.
– Сеид? – предприняла попытку она.
Халид остановился, но не посмотрел на нее.
– Возможно, вы не будете против…
– Тебя может научить Джалал. В этом он гораздо опытнее меня.
Раздражение вспыхнуло в Шарзад от предположения халифа, будто она что-то от него хотела. Кроме его смерти.
– Ладно, – резко ответила девушка.
Он прошел несколько шагов, прежде чем снова остановиться.
– Шарзад?
– Да?
– Увидимся ночью.
Она вытащила из колчана стрелу и наложила ее на тетиву.
«Я презираю его. Чему меня способен научить в стрельбе из лука мальчишка, который до сих пор использует зрение!.. Тарик мог бы разорвать его на части. Второй лучший фехтовальщик в Рее – тоже мне!»
Она пыталась игнорировать неуверенность, трепещущую у нее в животе.
Джахандар изучал взглядом стенку шатра, которая колыхалась в прохладном ночном воздухе.
Он лежал на боку, прислушиваясь. Ожидая.
Как только убедился в том, что мягкое дыхание Ирзы стало более глубоким в спокойном сне, он осторожно повернулся и поднял одеяло.
Она пошевелилась в другой стороне шатра, и он замер. Когда отвернулась от него спиной, отец выдохнул и поднялся на ноги. Осторожно потянувшись, сбросил усталость от целого дня в дороге.
Тихо ступая по полу шатра, Джахандар прошел к своей заплечной сумке.
Беззвучно, насколько это было возможно, открыл застежку и вытащил из сумы том, переплетенный в старую кожу. Его сердце застучало сильнее, когда он почувствовал, как тепло от книги согрело ему грудь.
Грубая сила этих страниц теперь была у него в руках…
Он прошаркал к углу шатра и положил древнюю рукопись на сундук с одеждой. Затем зажег единственную свечу. И сделал глубокий вдох.
Обложка фолианта была изодранной и неразборчивой. Края – сильно потрепаны, проржавевший замо́к скреплял его по центру.
Джахандар смотрел на почерневшую древнюю книгу, лежавшую перед ним.
Если бы он пошел по этому пути…
Он закрыл глаза и сглотнул. Он думал о жене в ее последние дни, когда она лежала, задыхаясь, и молила о том, чтобы провести еще мгновение со своими детьми, заклиная Джахандара спасти ее от изнурительной болезни.
Он думал о том моменте, когда подвел