Так продолжалось до звонка Лиз – это случилось через два месяца после их случайного знакомства на «Берлинале».
С тех пор все изменилось.
Габриэль смотрит на навигатор. Стрелочка указывает направо, к улице Кадеттенвег.
Он поворачивает руль. Стеклоочистители, дребезжа, елозят по лобовому стеклу. Дождь прекратился – как отрезало. Он выключает стеклоочистители и наклоняется вперед, пытаясь рассмотреть в темноте номера домов, мимо которых проезжает. Слева и справа вдоль узкой улочки тянутся деревья – некоторые из них старше возвышающихся за ними домов. В Лихтерфельде много старинных причудливых зданий: небольшие палаццо, шале, особняки в стиле модерн и похожие на крепости кирпичные строения с башенками. Над аркой ворот красуется кованая табличка – «31».
Звонит мобильный, и Габриэль дергается от неожиданности, автомобиль заносит.
«Лиз», – вспыхивает у него в голове.
«О господи, ты можешь думать о чем-то еще, Люк?»
И в тот же момент Габриэль понимает, что это не она. Не после того телефонного разговора. Если она и не выключила мобильный, то хотя бы перевела в беззвучный режим и сунула в карман плаща. Он убирает ногу с педали газа и нажимает зеленую кнопку.
– Алло.
– Это я, Коган. Я проверил.
– Проверил? Что проверил?
– Ну, адрес, Кадеттенвег, 107.
– Значит, он все-таки есть в документах?
– Это как сказать. Не в актуальном списке с данными клиентов. Мне пришлось спуститься в архив.
Габриэль невольно улыбается. Коган ненавидит архив не меньше наружки. Но больше всего он ненавидит, когда что-то в его вселенной оказывается неизвестным.
– И?
– Ну… Документов на дом там уже нет. Что странно.
– Так и что? Ты что-то нашел или нет? – Щурясь, Габриэль пытается понять, что написано на проглядывающей между двумя деревьями табличке – «45» или «49».
– Эштон, – говорит Коган. – Фамилия владельца – Эштон. В архиве нашлась бумажная таблица, его фамилия там указана.
– Эштон. Ага. И все?
– Ну, кое-что еще есть. Мелочь, но странная.
– Чувак, не тяни кота за хвост. Говори уже.
– Фамилию Эштон внесли в список семнадцатого сентября 1975 года. Видимо, именно тогда в доме и установили сигнализацию. Но в той бумаге от руки написана еще одна дата. И крестик. А фамилия вычеркнута. – Коган выразительно молчит. – Похоже, что владелец умер ровно через два дня после того, как переехал туда.
– Странно. – Габриэль смотрит на проплывающий мимо дом с величественными колоннами. Номер «67».
– И это еще не все, – восторженно сообщает Коган. – С тех пор этот дом, похоже, пустует.
– Что?! С 1975-го? Почти тридцать пять лет же прошло!
– Прикинь!
– Что за псих позволит роскошному особняку в этом квартале пустовать тридцать три года? У Эштона не было наследников?
– Понятия не имею. В документах ничего не написано.
– А