В трубке опять воцарилась тишина. Габриэль представил, как Юрий Сарков сидит где-то в Москве – он поехал туда навестить родню и был этому не очень-то рад – и размышляет. Тонкие, чуть синеватые губы, жидкие волосы, очки в тонкой оправе, как у бухгалтера, серые глаза, лицо почти без морщинок, что странно для шестидесятилетнего мужчины (можно было подумать, что Юрий никогда не смеется и не хмурится, вот кожа и не знает, где должны пролегать складки).
Юрий вздохнул.
– Отправь туда кого-нибудь. Кто там на дежурстве?
– Мы с Коганом. В полицию позвонить?
– Нет. Это наше дело. Вряд ли там что-то серьезное случилось. Пошли Когана, этого будет достаточно.
Коган отчаянно замотал головой, показывая себе на ноги. Габриэль жестом приказал ему помолчать.
– А почему Когана? Он же наружкой не занимается.
– Я тебе сказал, пошли Когана! – раздраженно прорычал Юрий. – А то чего он к своим мониторам приклеился? Уже и забыл, как на улицу выходить.
– Ладно, Когана так Когана, – откликнулся Габриэль. – А кто владелец дома? Разве ему не нужно позвонить, прежде чем туда ехать?
– Это уже моя забота, – отрезал Юрий. – А ты побудь на базе, пока Коган туда смотается.
Коган закатил глаза, в нарочитом отчаянии развел руками и опять указал на ноги.
– А ключи?
– Слушай, дай Когану трубку, а?
Габриэль молча передал телефон коллеге.
Берт с несчастным видом прижал трубку к уху.
– Шеф?
– А теперь слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы именно ты туда съездил, ясно? Только без самодеятельности там, ясно? Обычная рутина, больше ничего! Я вначале хочу выяснить, что там вообще происходит.
– Шеф, а может… ну… у меня вообще-то нет наружки и…
– Заткнись и делай, что тебе говорят! – рявкнул Сарков.
– Как скажете, шеф, – поспешно согласился Коган.
На его щеках проступили красные пятна.
– Ключи у меня в кабинете, в маленьком сейфе. На ячейке написано «К107». Код – 3722. И перезвони мне, когда разберешься, что там такое. Ясно?
– Ясно, – удрученно ответил Берт, но Сарков уже повесил трубку.
Коган отложил телефон и посмотрел на Габриэля.
– Вот дерьмище, чувак… – простонал он, потирая лоб. – Он подозревает.
Габриэль поморщился. Коган был диабетиком, и в последние годы у него ужасно повысился сахар. Икры сводило судорогой, ноги часто болели, ходить стало трудно. Но Берт очень старался скрыть свое состояние от Саркова. Он знал, что с инвалидностью его шансы сохранить работу в «Питоне» стремятся к нулю. Бедняга уставился на красную точку на экране. Глаза у него остекленели.
– Я не справлюсь. Ноги болят.
Габриэль прикусил губу. Он знал, что Коган не в состоянии съездить в Лихтерфельде. С другой стороны, его ждала Лиз, и если он сейчас подежурит на базе, то в полночь его сменит Егоров и тогда можно будет уйти с работы вовремя.
– Вот черт! – простонал Коган. – А что мне делать, если там правда кто-то засел? Я же от него даже сбежать не смогу.
– А тебе и не нужно бежать. У тебя-то пистолет