– Надень это. И я не советую тебе злить мадам. Она еще бережно с тобой обходилась, но боюсь, скоро потеряет терпение.
Элизабет замялась, но решила послушаться и предалась сильным, но грубым рукам Грет. Жанель причесала ей волосы и накрасила губы.
– Ты прекрасна, – сказала она удивленно, и хотя Элизабет этому противилась, ей было приятно.
Вскоре появились первые гости, и началось веселье. Как и вчера, девушки угощали их вином и хлебом, шутили, играли в кости и снова и снова отправлялись на кровать или матрацы. Постоянно проигрывавший жирный горожанин, усадив Мару себе на колени, задрал ей платье и свой камзол и расстегнул штаны. Прежде чем взяться за зад Мары, он опустошил свой кубок. Через время, закрыв глаза, он пробурчал себе что-то под нос и ненароком столкнул пустой кубок на пол.
Элизабет сидела в темном углу на лавке, стараясь не отрывать взгляд от пола, не реагируя ни на слова, ни на звуки. И ей это практически удалось, но один гость, одетый несколько неряшливо, к которому мадам тем не менее обращалась не иначе как «господин», подошел к Эльзе и указал на блондинку в темном углу:
– Дай мне новенькую с белокурыми волосами. Кажется, ей грустно. Я точно ее развеселю! – Он порылся в кошеле.
– Я не знаю, подойдет ли она вам, – нерешительно покачала головой хозяйка.
– Почему?
– Ну, скажем так, она слишком молода.
Клиент удивленно уставился на Элизабет.
– Мне кажется, она постарше Анны, и уверяю тебя, у нашей хорошей девочки получится завести мужчину.
– Ну… – Эльза подбирала слова. – Как вы смотрите на тот факт, что у нее еще не было мужчин?
Мужчина ухмыльнулся.
– Девственница в твоем доме? Ты шутишь, Эльза!
– Клянусь вам, рыцарь фон Танн! Когда я в воскресенье ее осматривала, все так и было, а с тех пор я не спускаю с нее глаз.
– Значит, даже невидимый демон не приложил к ней руки! Но, мадам, разве не запрещено предлагать девственниц?
– Разве я вам ее предлагала? Не припоминаю такого. Это вы ее жаждете, но я не давала согласия, – уточнила хозяйка борделя.
Лицо мужчины расплылось в широкой ухмылке.
– Ах, Эльза, мы знаем, в чем твое слабое место, не так ли? – Он развязал кошель, и монеты зазвенели. – Сколько? Но учти, я делаю тебе одолжение. После этого у тебя в доме не будет девственницы и ты сможешь спокойно ожидать визит палача.
– Ах да, – ехидно улыбнулась мадам, – вы берете на себя неприятное бремя, чтобы сделать мне одолжение?
Фон Танн покачал головой.
– Нет, такого я не говорил. Я бы не решился так дерзко врать. Список прегрешений, в которых мне в воскресенье нужно исповедаться, уже достаточно длинный. Поэтому мне не нужно вешать на себя еще одну ложь. Хватит церемоний,