– Иван, если посередине зала воздуха не будет, помаши из стороны в сторону своим светом, – предложил начальник штаба. – Чтобы мы знали, что надо плыть за тобой к решётке, а не тратить время на поиск воздуха под потолком.
– Хорошо, – ответил тот.
– А куда мы попадём? – спросила фельдшер. – Что за место? Чего ждать и кого в нём опасаться?
– Оно необычное, – нехотя ответил дед. – Но не такое страшное, как то, в котором мы были. А опасаться в нём надо кого и всегда. Хотя, как правило, там за редкую удачу кого-нибудь встретить.
– А там глубоко? – спросил Павлов. – В зале, в котором вверху должен быть воздух.
– Ещё как глубоко – в самом зале. Что касается прохода с решёткой, то это самый обыкновенный коридор.
– Ладно, – сказал наш лидер. – Хватит вопросов. За дело!
Мы переоделись в гидрокостюмы, упаковали вещи и активировали свет. Мне достался источник с зелёным цветом, Ане и Аглае – с жёлтым, Юрьевичу и Ивану Васильевичу – с красным, а у Лиханова с Павловым были палочки с синим свечением. Как неплохого пловца, меня поставили почти в самом конце, за мной был только начальник подземной поисковой партии.
Вода оказалась ледяной. Я стиснул зубы, стараясь перебороть себя для того, чтобы продолжить шагать в студёную чёрную воду. После погружения, делая сильные, надрывные движения, я поплыл вслед общей веренице огней. Грудь сковало, вещи мешали, но я машинально улыбался сам себе, зная, что самое главное в таких ситуациях – это присутствие духа, или, как выражался один мой товарищ, несколько обогащая институт доблести несвойственным ему красочным выражением, кураж.
На какое-то мгновение искры паники заалели внутри меня, словно угли, на которые подул порыв ветра. Но я тут же пристыдил себя тем, что впереди меня совершенно спокойно плыла Аглая: чем не пример для мужества? Вскоре впереди показались дуги красного огня: проводник сигнализировал нам, что в зале, в котором мы плыли, воздушной прослойки между потолком и водой нет.
Время шло. Нехватка воздуха сказывалась всё сильнее. Грудь рвало. Но проход с решёткой тоже был найден быстро, и вскоре в нём, один за другим, исчезли все члены нашей экспедиции, кроме Зигунова, Воронина и меня. Видя, что наш лидер как-то странно двигается, я пропустил его вперёд. То, что он без колебаний воспользовался моим предложением, только усилило мои опасения. Когда я, устремившись вслед за ним, достиг долгожданного воздуха и сделал свой первый шумный вздох, Александром Юрьевичем уже занялись мои друзья – у него начался сердечный приступ. Фельдшер давала ему лекарства и мерила пульс. Андрей и Алексей уложили его на груду вещей.
– Всё, отпустило, – сказал через некоторое время майор и сделал попытку подняться.
– Не надо! – попросила