100 великих русских путешественников. Николай Непомнящий

довольно большого числа путешественников-любителей, посетивших Эфиопию в начале XX в., наиболее известен поэт Н.С. Гумилев, приезжавший сюда дважды: первый раз – просто как путешественник-любитель, а вторично – в качестве представителя Российской академии наук для сбора этнографических коллекций и записи фольклора. Эфиопия произвела на русского поэта огромное впечатление. Он посвятил ей дневниковые очерки и множество поэтических произведений. Два его стихотворных сборника, «Шатер» и «Под чужим небом», были целиком навеяны эфиопскими сюжетами.

      Описывая свои эфиопские странствования, Николай Степанович Гумилев особенно подчеркивал, что последнее путешествие в Абиссинию в 1913 г. он совершил в качестве руководителя экспедиции, посланной Академией наук. Помощником он выбрал своего племянника Н.Л. Сверчкова, любителя охоты и естествоиспытателя, не боящегося лишений и опасностей. После обсуждения в Музее антропологии и этнографии был принят маршрут из порта Джибути в Баб-эль-Мандебском проливе в Харэр, один из самых древних городов Эфиопии, а оттуда с караваном по юго-западу страны.

      «Право, приготовление к путешествию труднее самого путешествия», – восклицал Гумилев-поэт. Но как исследователь он скрупулезно изучал район будущего путешествия, готовясь делать снимки, записывать легенды и песни, собирать этнографические и зоологические коллекции.

      Благодаря трудам Николая Степановича в Эфиопии удалось собрать и доставить в Петербург богатую коллекцию. В его сборнике «Шатер» встречаются такие строки:

      Есть музей этнографии в городе этом,

      Над широкой, как Нил, многоводной Невой,

      В час, когда я устану быть только поэтом,

      Ничего не найду я желанней его.

      Я хожу туда трогать дикарские вещи,

      Что когда-то я сам издалека привез,

      Слышать запах их странный, родной и зловещий,

      Запах ладана, шерсти звериной и роз.

      Корреспонденту журнала «Вокруг света» В. Лебедеву довелось пройти по следам Н.С. Гумилева уже в наше время. Вот его рассказ.

      – Как только пароход «Тамбов» подошел к Джибути, к борту причалила моторная лодка. Для Гумилева это было нечто новое, ибо ранее он переправлялся на берег яликом, где на веслах сидели мускулистые сомалийцы. К тому же теперь порт был связан с глубинными районами Эфиопии железной дорогой, поезд ходил в Дыре-Дауа даже два раза в неделю.

      Дыре-Дауа возник как транспортный центр во время строительства дороги, примерно на полпути между Джибути и Аддис-Абебой.

      По горным тропам через Харэр караваны неделями пробирались к морю: вначале поклажу везли ослы, и лишь позднее можно было пересесть на верблюдов. Купеческие караваны часто подвергались нападению разбойничьих шаек.

      Когда едешь сейчас в маленьком вагончике по этой узкоколейке, нелегко представить, как долго и трудно ее вели через Данакильскую пустыню, пробивали многие туннели. Шпалы – чтобы их не съели термиты – укладывали железные.