– Что носы повесили? Наверное, хотелось американских коммандос в плен взять, а не наших уголовников, да?
– Хотелось бы, – за всех ответил Кропоткин.
– Ну, конечно. Никто в этом не сомневается, – усмехнулся полковник. – Только скажи мне, Гепард, кто опаснее для жителей Зимнегорска был в эту ночь – американцы, которые спали в своей гребаной Америке, или наши родные уголовники, которым позарез нужны заложники? Что молчишь? Отвечай!
– Уголовники, – угрюмо буркнул Игорь.
– Правильно, солдат. Сегодня вы защитили наших граждан, их жизни и жизни их детей от выродков, отбросов нашего общества. Вы спасли жизни невинных людей. Я подготовлю рапорт о вашей операции.
– Лучше бы в баню отправили да поесть дали, – проговорил один из бойцов, получивший за свой неуемный аппетит кличку Желудок. – Несколько часов в снегу лежали, да и обед уже скоро, а мы только ужинали…
– Ладно, – рассмеялся Грибнин. – Будет баня и обед и даже шесть часов сна, в качестве премии. Отдыхайте, бойцы. Сегодня вы это заслужили.
– Слышь, Игорь, а, может, останешься? Поработаешь инструктором. Вон ты их как «метелил» на спаррингах. Надолго запомнят твои прыжки. Что скажешь?
– Да нет, спасибо, полковник, – улыбнулся Кропоткин. – Хочется училище закончить. Хочу детей учить. Растить спортсменов буду, секции вести…
– Оставайся в нашем городке, Гепард. Учи здешних детей. Все условия предоставим. Ты все-таки самый лучший в нашем отряде. Оставайся.
– Нет, полковник. Я уже давно решил, что буду учителем физкультуры. Я не хочу менять планы. Это мое призвание.
– Твое призвание, Игорь, – вдруг тихо произнес Грибнин, – быть профессиональным киллером. Ты – идеальный инструмент для убийства. Жаль только, что ты умный и слишком человечный. Нельзя тебе в гражданскую жизнь. Не дадут тебе мирно жить. Понимаешь? Не дадут! Кругом насилие, сынок. Все рушится. Страна скоро будет беззащитна перед внешним врагом. Кто будет ее защищать? Неужели ты думаешь, что сможешь вычеркнуть из памяти два года спецтренировок? Никогда, сынок. Никогда! Твое тело собрано и взведено как боевой единый механизм. Ты нужен здесь.
– Я решил уйти, – твердо ответил Кропоткин.
– На пять лет ты «законсервирован». Мы можем «выдернуть» тебя из нормальной жизни в любую минуту.
– Я знаю.
– Ты все равно, рано или поздно, вернешься к нам. Здесь твой дом, Гепард. Война – это твоя стихия.
– Я знаю, но хочу уйти. Хочу учить детей добру и тому, что зло всегда должно быть наказано.
– Это тебя погубит, мой мальчик, – грустно сказал полковник. – Вокруг сплошное Зло. Ты будешь напоминать Дон Кихота,