Это старшая сестра милосердия, оставшаяся после ареста Земскова за главную, распорядилась.
– Понятно, – вздохнул я, стараясь не выдавать своих чувств.
Вчера, как только я вернулся в палату и улёгся, забили тревогу: горел дом Земскова. Естественно, нас стали эвакуировать, все строения всё же деревянные. Пантелеймон меня еле добудился – пришлось сделать вид, что я крепко сплю. Прихватив вещи и завернувшись в одеяло, я вышел во двор и прошёл следом за другими больными в сад. Тут и женщины с первого этажа мелькали. Часть больных стояли в шеренге и передавали друг другу вёдра. Чуть позже подоспели пожарные. Естественно, газеты, разбросанные мной, находили, и Земсков, непонятно каким образом так быстро появившийся здесь, торопливо и, надо сказать, испуганно отбирал их у персонала и больных, но один экземпляр полицейским в руки попал.
Когда остатки дома потушили, тут уже вовсю шуровали жандармы. Земскова допросили и вежливо попросили показать кабинет. Тот, уверенный, что там ничего не найдут, легко дал согласие… Ох, как же он орал потом…
Наконец больных проводили в пропахшее дымом здание больницы, размещая по палатам. Так что новости я собирался узнать от Пантелеймона.
Значит, Земскова забрали? Хм, хорошо, на то и был расчёт. Пусть потрепыхается, заслужил, скотина.
– Понятно… – протянул я, заканчивая с кашей и принимаясь за чай. – Ещё новости какие есть?
Слушая всё, что вываливал на меня санитар, обмывая меня, я размышлял о своих дальнейших шагах. Как ни крути, а в первое время деньги на руках нужно официально подтверждать, мол, откуда берутся. Это чтобы меня не связали с Земским. Нас, больных, не опрашивали, видимо не посчитав это нужным, но перестраховаться всё же стоило. От Пантелеймона я узнал, что к обеду должен прибыть временный врач на замену арестованного. Это пока не назначат нового и не отстроят новую избу для врача.
– Пантелеймон Васильевич, есть деловой разговор, – сказал я, когда тот закончил меня обтирать.
Тот заинтересованно глянул на меня из-под кустистых бровей.
Я достал из-под подушки часы и показал их ему, сообщив:
– У меня сейчас трудности с деньгами, поэтому хочу заложить часы. Именно заложить с возможностью выкупа. Часы отец подарил, но стеснение в средствах вынуждает меня пойти на эту крайнюю меру. Так вот, Пантелеймон Васильевич, не могли бы вы пригласить сюда человека, который занимается скупкой разных ценных вещей? Часы, как видите, из жёлтого металла, не золотые, просто позолоченные.
– Есть у меня один знакомец, могу привести, – кивнул тот, жадно глянув на часы. – Могу и сам снести, если доверите.
Санитар был ещё тем пройдохой