Казбек встретил меня довольно недружелюбно. Почти с порога своего кабинета он объявил, что имеет полное право арестовать меня за связь с похитителями журналистов. Он имел в виду мою съемку Юры и Коли. Я протянул ему руки будто для наручников и сказал, что готов отсидеть, если он сможет доказать мою вину.
– Я делаю свою работу и не виноват, что у вас со своей не очень получается…
– Ты должен был прийти ко мне и сказать, что имеешь контакт с похитителями! – говорил мне Махашев… После такого вступления интервью с министром вышло никаким.
Доверяйте своим предчувствиям и инстинкту. Если вам кажется, что что-то не так в этом прекрасном солнечном дне, никуда не ходите, остановитесь и поверните назад.
На улице встретил своего старого знакомого – сына ветерана Великой Отечественной войны. Его восьмидесятипятилетнего отца я снимал для «Взгляда» накануне Дня Победы весной 1996 года. Сухощавый и лишь слегка сгорбленный старик в коричневой домашней жилетке был удивительно подвижным и общительным и, несмотря на свой возраст, казался очень здоровым и крепким. Он прекрасно помнил ту далекую войну и лучше своих воюющих ныне сыновей знал, в каком месте своего огорода надежнее рыть бомбоубежище. Тогда мне запомнился его ответ на вопрос, почему он, имея такой боевой опыт, не воюет сейчас. Ветеран, будто смахнув с лица улыбку, серьезно сказал буквально следующее: «А зачем мне русских детей бить? Мне их жалко. Мне и своих жалко. Вот если бы какая-нибудь другая страна напала, я, может, и пошел бы воевать. Ты понял? Нет?»
Сын ветерана Саида Нухаева из Ведено искал своего двоюродного брата, без вести пропавшего во время боев в Грозном в августе 1996 года. Он попросил меня передать его фамилию в Комитет по поиску без вести пропавших при Президенте России. Был такой комитет, который занимался скорее сбором данных о пропавших, нежели их поиском.
Все то утро меня не покидало ощущение какой-то тупой и безотчетной тревоги. В паузах между разговорами она, как черная тень, особенно отчетливо нависала над мыслями. В эти секунды какая-то необъяснимая мелкая дрожь волною пробегала по всей внутренней стороне кожи. Нечто очень похожее происходило во время войны за секунду до опасно близкого разрыва снаряда или свиста пули. Наши похитители в тот момент – 11 июня 1997 года – были уже совсем рядом и уже приготовились к операции по нашему захвату.
Если вы находитесь в зоне повышенной опасности и вам кажется, что кто-то задался целью похитить вас, то, скорее всего, у вас есть только одна стопроцентная возможность избежать этого – уехать оттуда немедленно. Все остальные варианты более или менее относительны.
Даже если вы вполне доверяете своему водителю или переводчику, вы не можете быть уверены в его друзьях. Выезжая куда-то, скажите, что планы несколько изменились и вам необходимо попасть не туда, куда вы накануне планировали ехать, а в другое место.
Итак,