Ту ночь я провел в поселке Долинском, некогда богатом советском совхозе, обеспечивавшем молоком город Грозный. Отцовский дом Салауди ничем особенным не отличался: тот же типичный для вайнахского хозяйства широкий двор, просторный навес, примыкавшие друг к другу два одноэтажных дома, под навесом стоял огромный «Ниссан Патрол». Позже я видел, как на нем легко и просто выезжал молчаливый семидесятилетний отец Салауди.
Салауди сказал, что мне придется подождать, пока объявятся люди, обещавшие встречу с заложниками. Ждать пришлось немногим более суток. Все это время я сидел в одной из внутренних комнат, смотрел видеофильмы и листал несколько старых скучных книг, завалявшихся среди хрустальных ваз на полках стенного шкафа. То ли от скуки, то ли от одолевавшего любопытства к дому таинственного Салауди, я стал рыться в выдвижных ящиках шкафа. В одной из них я обнаружил то, что в известных органах называют вещественным доказательством – небольшой ламинированный трафарет с надписью «ОРТ. Телевидение». Спустя уже полгода, я выяснил, что этот трафарет был выставлен на лобовом стекле «Нивы», в которой перед захватом ехали журналисты Перевезенцев и Тибелиус в январе того же 1997 года…
Салауди появился ближе к вечеру следующего дня. Мы поужинали с ним и стали смотреть телевизор. Я не приставал к нему с расспросами, он мало по малу разговорился сам и рассказал, как посредничал в освобождении двух сотрудников ОРТ (нынешний «Первый канал»). Он рассказывал, что похитители совершенно не представляли себе, как отреагирует Москва на похищение журналистов федерального телеканала. Одно дело, понимаете ли, когда похищают рядовых граждан, и совсем другое – сотрудников ведущего телеканала страны. Громкая шумиха, поднятая средствами массовой информации, широкий общественный и политический резонанс на столь дерзкое преступление не на шутку напугали бандитов: они могли оказаться виновными в резкой эскалации и без того непонятных отношений между Москвой и Грозным! В такой ситуации похитители не осмеливались выдвигать каких-то конкретных условий освобождения журналистов и залегли на дно, заняв выжидательную позицию. По словам Салауди, похитители вели себя крайне осторожно и поэтому, когда на них неожиданно вышли люди из Москвы с предложением денег, те несколько растерялись и, явно опасаясь подвоха, обратились за посреднической помощью к нему. При этом остается загадкой, каким именно образом москвичам удалось выйти на похитителей. Салауди согласился стать посредником и был удивлен тем, как вместо нагло затребованного миллиона долларов за освобождение журналистов без торга было отдано 800 000!
– Я хотя и не бедный человек, – говорил Салауди, – но в жизни никогда не видел сразу столько денег. Они были пересчитаны при мне. А когда мой помощник спросил, настоящие