Клод Новак заканчивает учебу всего через три года. Прохладным летним утром ты идешь с ним на маленькую железнодорожную станцию Гальваника. Вы еле тащите, взявшись с двух сторон, его чемодан, битком набитый фантастикой. Клод едет в Калифорнию, где его ждет аспирантская программа Стэнфордского университета по вычислительной технике – одна из первых в стране. Пока поезд не подошел, он выдергивает из чемодана книгу и дарит ее тебе. На обложке изображена бледная бурлящая галактика. «Основание» Айзека Азимова – Клод часто говорил об этой книге.
Ты уточняешь:
– Ученые предсказывают будущее?
– Психоисторики, – беспечно отвечает он. – И это не фантастика, чувак. Уже нет. Это становится реальностью.
Прибывает поезд, ты жмешь Клоду руку, а потом слегка впадаешь в пафос.
– Я благодарен компьютеризированному процессу, который нас свел, – говоришь ты своему давнему соседу. – Надеюсь, ты напишешь собственные алгоритмы, которые дадут такие же блестящие результаты.
Клод смеется:
– Я тоже, чувак. Я тоже. Удачи в библиотеке.
Серебряные книги, костяные книги. И все-таки самое необычное зрелище за все твои годы в Гальванике – это парень в лыжной маске, сидящий в подвале за компьютером.
Год спустя, когда ты готовишься к защите диплома, Лэнгстон Армитедж приглашает тебя в свое орлиное гнездо на верхнем этаже библиотеки. Единственное узкое окошко завешено полоской узорчатых обоев, но солнечный свет все же пробивается, придавая всему в кабинете зеленоватый оттенок. В том числе и Армитеджу.
– Я хотел бы предложить вам работу в библиотеке, – каркает он.
Ты уже проработал в библиотеке три лета, раскладывая и переставляя книги на полках, проверяя и обновляя каталог, и, хотя тебе там нравится, такая перспектива не сильно радует. Должно быть, это написано у тебя на лице, потому что Армитедж поясняет:
– Нет, мальчик мой. Я имею в виду работу в отделе комплектования.
Занимаясь оккультной литературой, ты четыре года практически постоянно слышал об отделе комплектования библиотечного фонда Гальваник-колледжа. На комплектаторах вся библиотека держится, они – неиссякаемый источник ее книжного богатства. Тебе иногда случается видеть, как на верхних этажах библиотеки они совещаются в укромных уголках, тихо переговариваясь на незнакомых языках, задумчиво потирая загадочные шрамы.
Тем летом ты становишься учеником комплектатора и начинаешь фактически аспирантскую программу, но без диплома. Тебе платят за то, что ты читаешь классику, а также книги, которые стали бы классикой, если бы ими владела не библиотека Гальваника, а любая другая. Тебе платят за изучение языков – греческого и латыни, само собой, но и еще более древних: арамейского, санскрита и протофиникийского, на котором, возможно, разговаривали в Атлантиде.
Дома, в Гейлсберге, мать уходит на пенсию, и уличный оркестр играет прощальный