Первой жертвой приверженцев старины стал умный и дальновидный государственный деятель князь Иван Федорович Овчина-Телепнев: закованный в железо, он умер в темнице от голода.[51]
Князь Иван Федорович благоволил к молодому Ордынцеву, часто любовался его могучей фигурой; неоднократно разговаривал с Федором, обещал ему повышение. Гибель Телепнева повергла Федора в ужас. К счастью для молодого Ордынцева, он был слишком ничтожной пешкой в игре и по-прежнему в торжественные дни стоял с секирой в руках у подножия трона.
Пять лет[52] продолжалась жестокая борьба за власть между боярскими партиями. После смерти Елены власть сумели захватить Шуйские; многочисленные члены этого обширного рода получили города «на кормление».
Кормление – пережиток удельной старины – заключалось в том, что князья и бояре, получавшие город или волость в управление, собирали с населения в свою пользу подати. Часто наместники и волостели[53] требовали с жителей такой непосильный корм, что те разбегались; многие города и волости оставались пустыми.
Отовсюду стекались в Москву жалобы, но жаловаться было бесполезно, верховная власть поступала не лучше, чем ее представители на местах. Шуйские нагло грабили государственную казну, расхищали золото и драгоценности.
Борьба бояр велась жестоко, грубо, много жертв она уносила при каждом перевороте. Молодой Федор Ордынцев, любитель книжного учения, юноша тихого и скромного нрава, горько сожалел, что отец вверг его в «область адову» – так называл Федор великокняжеский дворец в разговорах с отцом, часто наезжавшим в Москву. Разговоры велись втайне.
Опасность доноса была велика: младший дворецкий Тихон Верховой вечно вертелся в хоромах и старался узнать все тайное; он не постеснялся бы продать своих господ Шуйским.
Старый Григорий Филиппович говорил сыну на его мольбы о позволении покинуть придворную службу:
– Немысленное дело затеваешь, Федя! Прошение твое об уходе будет сочтено за тяжкое оскорбление государева величества. Да тебя Шуйские и не выпустят на волю: слишком многое ты видел и знаешь, языка твоего опасаясь. А тебе я дам наставление: держись тише воды и ниже травы, никому не прекословь, волю вышестоящих исполняй со смирением и усердием. Благо будет, ежели сочтут тебя скудоумным: таких властелины любят. Великому князю оказывай преданность наедине, без лишних глаз. Государь имеет ум острый и проницательный, несмотря на младые годы: он твою скрытность поймет и врагам тебя не выдаст; но, придя в возраст, вспомнит тебя и превознесет…
– Боюсь я, тятенька, погибнуть в этой буре неистовой, которая столь многих сильных унесла, – жаловался Федор.
– Свирепый вихорь ломает дубы, но былинки пригибает к земле, – наставительно отвечал отец. – Гнись долу и выжидай свое время…
И вот настал день, когда юный