Девочка и пес мирно сидели на его матраце и играли. Девочка кидала догу кусочки кальмара, а он радостно их ловил. Оба были счастливы.
– Слушай, я вот хочу тебя спросить, – сказала Паула уже у машины. – Ты красишься в блондинку. Я бы тоже хотела, – тряхнула она иссине-черной гривой. – Но над блондинками все так смеются. Анекдоты про них сочиняют. Что они глупые. Вот и не знаю…
– О, Паула, ты не бойся! – искренно сказала ей я. – Выбирай любую краску! Это совершенно не зависит от цвета волос…
Новые австрийские 3
Богатые тоже плачут
Приехали мы к Пауле посмотреть их новый дом.
– Представляешь, кризис так по нам ударил! – вздыхала она. – Видишь эту люстру?
Вопрос был смешной. Переливающаяся миллионами сверкающих капель люстра водопадом свисала с третьего этажа до нулевого. Не заметить ее не было шансов даже у инвалида по зрению.
– Только никому не говори! Мы хотели заказать ее у Сваровски. Из их кристалов. Но это так дорого!
Я прикинула, сколько в бутиках стоит один кристаллик. Умножила на миллион. Да, пожалуй, дороговато.
– И нам пришлось заказать кристаллы у другой фирмы. Тоже не дешево – их из Австралии везли. Но все же треть суммы мы сэкономили!
– А вот еще! Посмотри! Это ведь я тоже сделала из-за кризиса!
И Паула распахнула передо мной дверь рядом со своей гардеробной. Гардеробную – метров на двадцать пять – я уже осмотрела. Она меня даже не впечатлила: что я, дорогих бутиков не видела?
Но эта комната… Эта комната… Это была мечта. С двух сторон вытянутого прямоугольника были дорогие шкафы из красного дерева с полностью стеклянными полками. Они шли от пола до потолка, с подсветкой каждого экспоната внутри. И в них – с одной стороны, как на подиуме, красовались немыслимой красоты и тропически экзотических расцветок туфли и босоножки (в том числе и пресловутые лабутены.) А с другой стороны в тон стоящих напротив туфель – гордо надутые сумочки. Каждая – ценой от 5000 до 20000 евро, не меньше. И все они были прекрасны.
– Ты, Наташа, тоже себе так сделай! Это очень экономно получается! А то надо куда-нибудь идти, я начинаю искать – то туфель нужного цвета нет, то сумочки. Ну и приходится покупать. А так – все на виду! Вот, видишь – к туфлям цвета фламенго сумочки еще нет. Ячейка пустая. Значит, ее и покупаешь. А не пятую белую!
Я вздохнула, перебирая в уме, какие из моих туфель и сумочек могли бы пройти хотя бы первичный отбор на право попасть за стекло. И поняла, что все это мещанство и вещизм.
Вечером мы сидели в чудесном итальянском ресторанчике. Ели немыслимую домашнюю пасту с трюфелями, которую вот уже 20 лет делает жена владельца своими руками. Запивали нежнейшим с просыпающимся запахом первых весенних цветов вином. И говорили о кризисе.
Мужчины что-то там невнятно обсуждали про производственные сложности. Но Паула их перебила.
– Это ужасно! –