– Не знаю, как называли его в давние времена, – сказал Зильберкит, откидываясь на спинку стула и придвигая к себе попзёрн. – Но сейчас оно зовется Голывуд.
– Голывуд, – повторил Тишес. – Звучит… вроде бы знакомо.
Это замечание также потребовало тщательного обдумывания.
Молчание прервал Слухомодус.
– Ну, что ж, – бодро заявил он. – Голывуд так Голывуд. Голывуд, мы идем.
– Ага, – согласился Зильберкит и потряс головой, как бы пытаясь избавиться от некой тревожной мысли. – И все же странно. У меня такое чувство, будто… будто все эти годы именно туда мы и двигались.
На глубине нескольких тысяч миль от Зильберкита Великий А’Туин, всемирная черепаха, дремотно плыл сквозь звездную ночь.
Реальность представляет собой кривую.
И это не беда. Беда в том, что реальности всегда чуть-чуть не хватает. Согласно некоторым наиболее мистическим текстам, что находятся в библиотечном фонде Незримого Университета – крупнейшего научного заведения Плоского мира, по праву славящегося своими традициями как в магической, так и в гастрономической областях; величайшего книжного хранилища, оказывающего воздействие на Пространство и Время, – по крайней мере девять десятых всей когда-либо созданной реальности располагается за пределами множественной вселенной, а поскольку множественная вселенная по определению включает в себя все и вся, в мире неминуемо возникают очаги напряженности.
За границами вселенных хранятся сырьевые реальности – иными словами, то, что могло бы быть, может быть, никогда не бывало, а также всяческие бредовые идеи. Все это хаотически создается и рассоздается, как элементы в кипящих сверхновых.
Но временами, когда стенки миров слегка истончаются в процессе носки, все эти «может» и «могло бы быть» просачиваются внутрь.
А реальность, соответственно, утекает наружу.
Явление это родственно тем глубоководным горячим гейзерам, вокруг которых диковинные подводные существа находят достаточно тепла и пищи, чтобы создать на короткое время крошечный оазис существования в среде, не предполагающей никакого существования вовсе.
Идея Голывуда невинно и радостно хлынула в Плоский мир.
А реальность оттуда начала утекать.
И протечка эта была мигом обнаружена. За пределами миров обитают всяческие Твари, которые так здорово чуют самую незаметную струйку реальности, что по сравнению с ними акулы, учуявшие в соленой воде кровавый след, являют собой жалкую, несмешную пародию.
И Твари потянулись к месту протечки.
Над песчаными дюнами бушевала буря, но, едва достигнув вершины невысокого холма, тучи начинали клубиться и быстро поворачивали восвояси. Лишь иногда пара-другая дождевых капель падала на иссушенную землю, а самые сильные порывы ветра превращались здесь в слабое дуновение.
Буря занесла песком место давно погасшего костра.
Ниже по склону, рядом с ямой, которая уже могла вместить, скажем, барсука, вырвался из привычного окружения и покатился