Повесть об одинокой птице. Ирина Голаева

гимн и друг за другом потянулись в прихожую. Виталий, как назло, не спешил. Он ходил по комнате и все рассматривал.

      – А там что? – тихо спросил он, показывая на дверь, ведущую из комнаты.

      – Моя спальня, – резко ответила она. Он покраснел и побрел к выходу.

      – Хорошая квартира, – попытался он продолжить разговор. Но она строго взглянула на него, и он осекся. С лестницы послышался голос Георгия:

      – Виталий, давай быстрей.

      Виталий засобирался. Когда за ним закрылась дверь, она передернула плечами. Какое-то недоброе предчувствие закралось в сердце. Она вспомнила прыщавое лицо Виталия с бледными, потрескавшимися губами и бесцветными жесткими глазами, его кривое подобие улыбки и этот важный тон. «Нет, надо держаться от него подальше!» – твердо решила она.

      Прошло несколько дней. В воскресенье после собрания к ней подошел пресвитер брат Юра и сказал, что у него есть разговор. Они пошли в небольшую комнатку библиотекаря. Там иногда устраивались братские советы для решения важных вопросов. Ее никогда не приглашали туда. Зайдя, она с неприятным удивлением увидела того самого Виталия. Взглянув на нее, он заулыбался. Юрий указал ей рукой на стул. Она села и стала ждать разговора, для которого ее позвали.

      Пастор не стал затягивать и начал с главного.

      – Сестра, брат Виталий оказывает тебе большую честь и просит твоего согласия на брак с ним. Ты ему нравишься. Он давно брат в Господе. Ну, что скажешь?

      От этих слов она онемела на несколько секунд. И, чуть заикаясь, ответила:

      – Я не понимаю, о чем вы говорите, брат Юра. Какой брак? Я не хочу замуж.

      – Ну, ты, сестра, не торопись, подумай хорошенько. Конечно, для тебя это неожиданность. Но не надо сейчас говорить так категорично. Ты сестра молодая, одинокая, да к тому же у вас есть, где жить.

      – Нет, – вскочила она и брезгливо отшатнулась от них. – Я не хочу замуж! Не надо! Я не буду раздумывать. Мне не нравится Виталий. Он неприятен мне.

      У Виталия от этих слов вытянулось лицо. Он явно переоценил себя. Юрий сердито нахмурил брови, взял ее за плечи и посадил обратно в кресло.

      – Не кипятись, сестра. Нельзя так говорить. Надо с любовью относиться друг к другу. А то вот видишь, брата ни за что обидела. Он к тебе с таким предложением, а ты такие слова говоришь. Нехорошо, совсем нехорошо. Иди домой, помолись. Примирись с собой, а потом скажешь.