– Хм, ночь длинная! Везде успеем, с нашим-то движком! – Сэми никак не мог нарадоваться той скоростью, с которой мы могли теперь передвигаться.
– Давайте сначала заглянем к нему домой, а если его не застанем, то – в спорт-бар.
– Нет, давайте лучше наоборот? Сначала в спорт-бар, а потом – к нему домой? – Джони не мог со мной согласиться, видимо, его желание тусить было важнее, чем отыскать Эдварда. – Не, Тео, ты не подумай… Просто, ну… У той блондиночки-официантки, помнишь, сегодня должна быть смена, если я правильно подсчитал.
Джони засмущался немного, а Сэми, смеясь, продолжил за него:
– И я так предполагаю… Ну… Вдруг…. Она по мне безнадежно рыдает…
Сэм так смешно изобразил Джони, говоря его голосом, что мы с Эриком рассмеялись, а самому Сэму пришлось удирать от Джона, который пытался, шутя, наброситься на ловко увиливающего от него Сэми.
Мы завалились в спорт-бар, народу было много, и наши места были заняты компанией других ребят.
– Ну, ничего, мы не гордые, посидим и на барной стойке, – крикнул Джони, забравшись на неё с ногами, затем он принялся стучать кулаком по бару и, глядя на стоящего напротив официанта, делая пьяный вид, принялся бормотать:
– Виски, пожалуйста, мне и моим друзьям! Да что там – угощаю всех сидящих в этом чудном заведении, – показал он руками на весь зал. Затем повернулся лицом к нам, делая вид: вроде, «что обычно делает пьяный народ в таком случае?». И мы, смекнув, радостно засвистели. Затем, к моей неожиданности, Эрик забрался на бар и тоже неуклюже пытался поприкалываться над барменом. За ними и мы с Сэми запрыгнули. Оглядев народ, мы поняли, что того, кого мы искали, здесь нет, но нам почему-то не захотелось уходить из нашего излюбленного места. Тем более, Джону, встретившему там свою официантку. Эрик, наш скромняга, ударился вместе с Сэми танцевать со стриптизёршами. Понятно, раньше бы он себе такого никогда не позволил! Он даже издалека-то стеснялся наблюдать за полуголыми девицами, а тут он знал, что его никто, кроме нас, не видит, и ушёл в отрыв, подглядывая под их короткие юбки.
– Ну, что, Джони, твоя душа теперь спокойна? Как видишь, твоя блондиночка не рыдает, да, и, похоже, совсем не вспоминает о тебе! Бодра и весела! – я решил немного подстегнуть разочаровавшегося Джони.
– Да ну её! Строит свои накрашенные глазки всем подряд, оказывается. Мне она разонравилась! – Джони сделал вид самого грустного на земле человека, а затем, как всегда, резко поднял глаза, и по его лицу растеклась улыбка. Он умел внезапно перевоплощаться из бесшабашного – в серьёзного, из грустного – в весёлого.
– И, если честно, всё бы отдал за кружечку холодного пива! – Джони сделал вид, что отхлебнул из стоящей на баре кружки, которую ещё не успел забрать посетитель.
Всю ту ночь парни зажигали, танцевали с разными девушками, пытались надышаться запахом кальяна, утопая в его дыму, прыгали по столам, особенно, Эрик. В общем,