– Ты знаешь, я смотрю сейчас на то, как ты убиваешься, что твои родные не плачут по тебе, и мне понятно, что ты, в первую очередь, жалеешь себя.
– Я не жалею, я просто…
– Подожди! Выслушай меня!
– Я бы все отдал сейчас за то, чтобы моя мама вела обычный образ жизни, чтоб всё было, как и раньше. Как ты сказал – будто, ничего и не произошло. Чтобы моя Эмми улыбалась, – я подошёл ближе к Эрику и остановился напротив, чтобы донести всю суть своих мыслей. – Я вижу их страдания, их боль! Понимая, что это всё причинил им только я! Несколько дней я сижу рядом с ними и разрываюсь на части от злобы на себя самого! Каждый раз, заходя в квартиру родителей, где по столу разбросаны разные лекарства, которые теперь вынуждена пить мама от сердца, я молюсь, чтобы она пережила это горе! А об Эмми я просто молчу! Я даже не могу находиться с ней близко, потому что не в силах на это смотреть! И каждый раз, видя её истерики, слёзы и вновь истерики, я думаю только об одном, чтобы она не натворила никаких глупостей, ничего не сделала с собой! Я бы всё отдал за то, чтобы увидеть её вновь счастливой. Пусть уже и без меня…
Подумай, Эрик, что было бы, если миссис Джемсон и твои младшие сейчас не находили себе место от горя? Когда у твоей мамы болит сердце, и она то и дело скручивается в клубок от боли? Подумай, тебе было бы легче, чем сейчас?…
Наступила тишина. Эрик, Сэм и Джони задумались над моими словами. Эрик отпустил глаза, отрицательно покачал головой и, успокоившись, ответил.
– Думаю, нет. Было бы ещё хуже!
– Ты должен успокоиться, дружище! Конечно, неприятно… Ты думаешь, что ты умер, и теперь все начнут тебя жалеть, добрыми словечками вспоминать! Да всё чушь это, ну, пожалеют пару недель, поплачут, потом все забудутся, и заживут своей обычной жизнью! А ты ещё спасибо скажешь, если хоть пару раз в год забегут на кладбище проведать или вспомнят, когда у тебя был день рождения, и поднимут за тебя бокал. Мы здесь, мы оказались тут все вместе! Ваших близких поддержат там друзья, родня, а мы поддержим тут друг друга! Ведь по мне всю жизнь никто не переживал и теперь – тем более! Одна моя коллега сделала доброе дело, собрала денег на памятник и организовала похороны. Навряд ли кто-то будет вообще носить цветы на мою могилу. Как бы был такой парень Сэм Николсон, да и нет его больше! Видно, судьба у меня такая: кроме вас – никого, – выговорился Сэми.
– Вы правы, лучше не видеть страданий своих близких, – Джон тихо добавил, вспомнив маму с братом.
Эрику стало намного легче, он сомкнул нас всех в круг, мы положили руки друг другу на плечи и, прислонившись лбами, постарались отпустить всё пережитое за эти три страшных дня!
– Что будем делать дальше? – судя по уже хорошему настроению Джона, у него будто созрела какая-то безбашенная идея.
– Выкладывай, если есть предложения! – Сэми всегда готов поддержать его во всём.
– Ну, времени у нас не так много… А как вы уже заметили, братцы, теперь