Взгляд Пуаро с нескрываемым удовольствием прошелся по длинному ряду бутылочек с лекарствами, аккуратной шеренгой выстроившихся на каминной полке.
– Да, да, – продолжал мой друг, – скоро я снова стану самим собой, великим Эркюлем Пуаро, грозой преступников! Отметьте для себя, друг мой, что даже «Светские сплетни» уделили мне подобающее место на своих страницах! Немного, правда, но… Где же газета? Ах вот она. Слушайте: «Преступники, мошенники, пришел ваш час! Веселитесь, ибо Эркюль Пуаро… а он, уж вы мне поверьте, настоящий Геркулес!.. наш любимец, баловень публики, не может сейчас схватить вас за шиворот! А знаете почему? А потому, что он лежит в постели с самым обыкновенным гриппом!»
Я рассмеялся:
– Что ж, поздравляю вас, Пуаро. Вы становитесь одним из столпов общества. И к тому же вам повезло – насколько мне известно, пока вы валялись в постели, вы не упустили ничего интересного.
– Вы правы. Те несколько случаев, от которых я вынужден был отказаться, были пустяковыми. Ничуть о них не жалею.
Дверь приоткрылась, и заглянула наша хозяйка:
– Там внизу джентльмен. Говорит, что должен увидеть вас, мсье Пуаро, или вас, капитан. Похоже, он чем-то очень взволнован, бедный! А выглядит как настоящий джентльмен. Я принесла вам его карточку. – Она протянула мне поднос, на котором лежала визитка.
– Мистер Роджер Хеверинг, – прочитал я.
Пуаро кивком нетерпеливо указал мне на книжную полку. Повинуясь, я послушно достал с нее толстенный том справочника «Кто есть кто» и подал ему. Выхватив его у меня из рук, Пуаро нетерпеливо зашелестел страницами.
– Второй сын пятого барона Виндзора. Женился в 1913-м на Зое, четвертой дочери Вильяма Крабба.
– Хм… – протянул я, – что-то припоминаю… по-моему, это та девушка, что играла в «Фриволити», только в те времена она называла себя Зоя Каррисбрук. Потом, кажется, писали, что она вышла замуж за какого-то молодого человека. Это случилось незадолго до начала войны.
– Тогда, Гастингс, может быть, вам будет интересно спуститься вниз и послушать, что там за проблема у нашего друга? Да, и принесите ему мои извинения, хорошо?
Роджер Хеверинг оказался довольно приятным с виду щеголеватым мужчиной лет сорока. Лицо его, однако, выглядело осунувшимся, и вообще весь вид свидетельствовал о том, что он чем-то сильно встревожен.
– Капитан Гастингс? Насколько я понимаю, вы работаете вместе с мсье Пуаро? Я приехал уговорить его сегодня же отправиться вместе со мной в Дербишир. Это очень важно.
– Боюсь, это невозможно, – ответил я. – Мсье Пуаро нездоров – лежит в постели. У него грипп.
Лицо его потемнело.
– Боже мой, какой неожиданный удар!
– Неужели дело, из-за которого вы приехали к нему, настолько серьезно?
– О господи, ну конечно! Мой дядя, мой единственный и самый лучший друг, прошлой ночью был предательски убит!
– Здесь, в Лондоне?
– Нет, в Дербишире.