– Не говорите так. Никогда не поверю.
– Вы циник, Эви, – смеясь, произнес Джон. – Где у нас сегодня чай – в доме или на лужайке?
– На лужайке. День слишком хорош, чтобы сидеть взаперти.
– Тогда пошли. Сегодня вы уже свое отработали. Пойдемте подкрепимся чаем.
– Ну что ж. – Мисс Ховард стянула садовые перчатки. – Пожалуй, я с вами согласна. – И она повела нас вокруг дома, к тому месту, где в тени платана был накрыт стол.
С плетеного стула поднялась женщина и сделала несколько шагов нам навстречу.
– Моя жена – Гастингс, – представил нас Джон.
Никогда не забуду моего первого впечатления от встречи с Мэри Кавендиш. Ее высокая, стройная фигура четко выделялась на фоне яркого солнечного света. В чудесных желтовато-карих глазах, каких я не встречал ни у одной женщины, будто сверкали искры тлеющего огня. От нее исходила сила глубокого покоя, и в то же время в этом изящном теле чувствовался неукротимый дух. Эта картина до сих пор ярка в моей памяти.
Мэри Кавендиш встретила меня несколькими приветливыми словами, произнесенными низким чистым голосом, и я опустился на плетеный стул, испытывая удовольствие от того, что принял приглашение Джона. Миссис Кавендиш угостила меня чаем. Несколько произнесенных ею фраз усилили мое первое впечатление от этой на редкость обворожительной женщины. Внимательный слушатель всегда стимулирует признательного рассказчика. Я стал в юмористическом тоне описывать отдельные эпизоды моего пребывания в санатории и льщу себя надеждой, что изрядно позабавил свою хозяйку. Джон хоть и славный парень, но блистательным собеседником его вряд ли назовешь.
В этот момент из дома через открытое французское окно донесся хорошо запомнившийся мне с детства голос:
– В таком случае, Алфред, вы напишете принцессе после чая, а леди Тэдминстер я завтра напишу сама. Или, может быть, нам стоит подождать известия от принцессы? В случае отказа леди Тэдминстер может открыть базар в первый день, а миссис Кросби – во второй. Да… потом еще герцогиня со школьным праздником.
Послышалось неразборчивое бормотание мужчины, а затем в ответ донесся повышенный голос миссис Инглторп:
– Да, конечно! После чая будет вполне хорошо. Вы так предусмотрительны, дорогой Алфред!
Французское окно распахнулось немного шире, и на лужайке появилась красивая седоволосая пожилая леди с властным лицом. За ней шел мужчина, в манерах которого чувствовалась почтительность.
Миссис Инглторп тепло меня встретила:
– Как замечательно, мистер Гастингс, снова видеть вас через столько лет! Алфред, дорогой! Это мистер Гастингс. Мистер Гастингс, это мой муж.
Я с нескрываемым любопытством смотрел на «дорогого Алфреда». Он, безусловно, производил впечатление чего-то инородного. Меня не удивило отношение Джона к его бороде. Это была самая длинная и самая черная борода, какую мне когда-либо доводилось видеть. Инглторп