– Политика, – сладко пропела хозяйка, заставив гостью мелодично расхохотаться.
– Вы шутите? Ха-ха. Политика…
– Ну, мало ли? Вдруг у его императорского величества завелся новый фаворит или раскрыт очередной заговор?
– Помилуйте, станет ли кузина Маргодис интересоваться всей этой скукой и мерзостью? Скажете тоже…
Вот тут лапушка Сефа очень сильно ошибалась, в Эарфирене политика – важнейшее из занятий, при этом смертельно опасное как для мужчин, так и для женщин.
– Что-то я давно ничего не слышала о канцлере Джевидже, – пошла в лобовую атаку Фэйм.
– Помилуй ВсеТворец! Нашли, кого помянуть всуе, милочка, – охнула Сефасена, инстинктивно делая жест, отвращающий духовную скверну. – Похоже, вы сегодня не в настроении.
– Голова болит, – притворно вздохнула вдова и довольно громко простонала: – Ох-о-хо, – массируя переносицу.
Лишь бы заглушить другой тихий стон, доносящийся из кухни.
– Вы тоже слышите? – насторожилась мистрис Анирунжа.
– Кошка, – мгновенно отреагировала Фэйм. – Соседская.
– Шиим греется на пороге.
Пленник кладовки снова заскулил.
– О! Тогда… крыса, – быстро нашлась хозяйка. – У меня в подполе живет древесная крыса.
Сефа побледнела и поджала ноги.
Как это она раньше не догадалась упомянуть про крысу, дала себе мысленного пинка Фэймрил. Подруга с самого детства до смерти боится крыс и мышей, хотя древесные тварюшки – обитатели фруктовых садов, несмотря на название, даже не грызуны, а стало быть, нечего их страшиться.
Но уловка подействовала. Сефасена не рискнула оставаться под одной крышей со страшным хвостатым чудовищем – одарила подругу парочкой звонких поцелуйчиков рядом с ухом и сбежала.
Едва за ней закрылась дверь, как Фэйм ринулась на кухню. И очень вовремя, надо сказать, потому что Росс Джевидж как раз очнулся.
– Кто? – вдруг прошептал он. – Зачем? Кто… ты… такая? – повторил Росс требовательно и даже сварливо.
Интимное «ты» бритвой резануло слух, и лишь чудом ВсеТворца Фэйм удержалась от пощечины наглецу.
– Судя по всему, Воплощенное Милосердие, лорд Джевидж, – язвительно заявила она.
Его затуманенный и мутный, как в разгар тяжелого похмелья, взгляд вдруг обрел соколиную ясность.
– Как вы меня… назвали?
От звука этого голоса хотелось втянуть голову в плечи, но «вы» – это уже гораздо лучше и правильнее.
– Хорошо, я сдаюсь, – буркнула раздосадованная женщина, коря себя за слюнтяйство и трусость. – Лорд Росс Кайлин Джевидж, если вам угодно.
Но вместо привычного холодного презрения в серых глазах канцлера вспыхнул огонек подлинной радости.
– Росс. Кайлин. Джевидж, – медленно повторил он.
Похоже, лорд получал огромное удовольствие от каждого слога собственного имени, буквально смакуя их.
– Росс… Кай-лин… Дже-видж.
Теперь