Две пары глаз – серые и зеленые, – посмотрели на грубияна. Девчонки молчали, но суровые складки у них над бровями постепенно разглаживались. Сашенька первая улыбнулась уголками губ – робко, как бы на пробу.
– Милые дамы, я беру товарища Соколова на поруки! – поспешно объявил Валерка, судя по всему, не меньше скандалиста переживавший разлад в обычно дружном коллективе. – И если подобное повторится, обязуюсь лично набить ему морду!
Маринка покрутила розу в пальцах, глянула, склонив голову к левому плечу, сначала на Майка, потом на Сашеньку.
– Ну что, подруга? Простим засранца или будем гневаться дальше?
Та улыбнулась – теперь уже так широко и солнечно, как во всей конторе умела только дизайнер Стрелкина:
– Не буудем. Да я и не гнеевалась. Растеряялась боольше…
– Это да, – кивнула Егорова. – Нашего Майки будто подменили… Ладно, мачо, come here! I wanna kiss you!
– One moment, darling!
И с этими словами Майк достал из кармана баночку яблочного-сливового пюре для детского питания – объект пылкой любви двухметрового Меликяна и повод для непрекращающегося подтрунивания его коллег.
Надо ли говорить, что до конца дня Майк, входя в туалет, на всякий случай смотрел строго перед собой, а моя руки – в раковину? То ли поэтому, то ли по какой-то другой причине, но любое дело у него спорилось, мысли в голову приходили исключительно здравые, а коллеги смеялись до колик фирменным соколовским шуточкам. Сдав же с первой попытки отчетность по недавней командировке в Ебург грозе всея конторы, Жанне Максимовне Куц великой и ужасной, Майк и вовсе расслабился.
В начале девятого вечера, распрощавшись с добивающей какой-то срочный заказ Сашенькой и фальшиво насвистывая «Ничего на свете лучше нету», он загрузился в лифт. Удивительно, но в этот весьма поздний час (обычно массовый исход обитателей офисов приходился на промежуток с шести до половины седьмого) народа в кабине оказалось до странного много. И с каждым новым этажом все прибавлялось, причем попутчики, сперва забившиеся в самый дальний угол, потом норовили выйти на промежуточных этажах – у кафе, банкоматов или просто по каким-то своим делам.
В какой-то момент, пропуская к дверям стоящую за ним даму, еще более монументальную из-за лохматой шубы, Майк повернулся налево… совершенно не думая о висящем рядом с кнопками вызова этажей зеркалом. Да и с чего бы ему было тогда о нем думать?
– Лучше б рюкзак сняли, молодой человек, – недовольно пропыхтела дама, энергично вклиниваясь между Соколовым и какой-то девушкой, точно арктический ледокол меж торосов.
– А вы лучше б жрали поменьше! – злобно процедил Майк, нарочно резко возвращаясь в исходное положение и заодно ощутимо приложив жирдяйку локтем. Та ойкнула, обернулась, явно намереваясь высказать что-то не слишком лестное для драчуна, но двери лифта уже смыкались за ее спиной.
– Еще толкается, свинота! – сообщил попутчикам Майк. Тон Соколова явно подразумевал,