Кнах отправился к жрецам, нашел верховного, назначенного недавно Советом волхвов.
– Брянц, ты знаешь, что Велесовой книге угрожает серьезная опасность?
– Да, знаю.
– Мы должны уберечь книгу… Совету волхвои следует самому молодому жрецу, способному к деторождению, дать разрешение на женитьбу. Тогда он откажется от кумирнеслужения и уедет отсюда тайно с буковыми дощечками, а позже передаст их своим детям. А им надо хранить Велесову книгу как зеницу ока. Иначе стрелы сына Перуна Стрибога испепелят весь их род.
– Больше того, Сварга синяя никогда не примет их души, и они всегда будут носиться между земле и небом в вечной темноте, пронизаемой вспышкам молний, и среди шума дождя, – добавил верховный жрец Брянц.
– Кто самый молодой из жрецов? – спросил Кнах.
– Клям… Он, скорее всего, и подошел бы нам, но вчера рано утром один из рынд князя почему-то интересовался его именем…
– Поэтому сегодня надо собрать Совет волхвов и освободить Кляма от клятвы безбрачия, данной Перуну.
– Но Клям также давал клятвы священным рощам, озерам и рекам.
– Брянц, сними с него и эти клятвы. Ты знаешь, как это сделать!
Кнах, будучи родным братом Сереженя, пользовавшегося при жизни огромным влиянием у народа на всем протяжении земли Новгородской от истока Ловати до владений бьярмов, позволял себе так разговаривать с только что выбранным верховным жрецом. Тем более что дело касалось самого важного. И тут уж не до неукоснительного соблюдения установленного порядка поведения и форм обхождения.
Брянц с кудесником Перыни согласился сразу. Состоялся Совет волхвов. Кляма выбрали с общего позволения на роль спасителя Велесовой книги, и вскоре он уже находился далеко от Новгорода с мешком за плечами, наполненным буковыми дощечками. Потом он женился, у него родился сын, и Клям назвал его Богумилом, которому и суждено было спасти Велесову книгу. Конечно, сын молодого жреца, ставший затем сам жрецом, мил Богу оказался…
Непредсказуем русский народ! Вроде совсем недавно он хотел отрубить голову князю топором или расколоть ее дубиной, а проведав, что Водим похитил его невесту, тут же встал на сторону Рюрика.
– Негоже!.. Водим нарушил наши священные обычаи, – говорили одни.
– Что ему наши обычаи?! – возмущались другие. – Он из норманнов, у них обычаи иные…
– А Рюрик-то все-таки наших кровей!.. По матери – из рода Славена… – вторили третьи.
Тем