В стойку стула с лязгом впивается пуля, толкнув меня на шаг вперед, и я решаю воспользоваться этим импульсом кинетической энергии, дабы ринуться к стене, мысленно вознося молитвы, чтобы та оказалась однослойным гипсокартоном. Хотя, если день будет продолжаться, как начался с утра, я звезданусь головой о водопроводную трубу.
Да и употребление глагола «ринуться» было чересчур оптимистичным. Честней было бы сказать «заковылять».
Хвала всем святым, горе не беда – стена оказывается хлипкой перегородкой, и я проламываюсь сквозь нее прямо в троицу. По крайней мере, я насчитываю только троих. Только что я был в комнате с двумя решительно потерявшими форму легавыми, а тут вдруг оказываюсь в компании крайне фигуристых молодых людей, вроде бы любящих свою работу.
В голове у меня выскакивает реплика из «Охотников за привидениями»: «Не пересекай бегущий поток; это сулит беду».
Поднырнув под нечто – надеюсь, это предплечье, – я кубарем качусь на пол.
Съемочная группа стоит у изножья кровати, и режиссер вскакивает на ноги – сплошь конский хвост и надутые губы.
– Евнух? Евнуха я не заказывал!
Проиграв это в голове позже, я почувствую себя оскорбленным.
После мгновения невозмутимости мое внезапное появление сеет столпотворение. Даже в самой знойной порнографической сцене никто не ждет, что сквозь стену вломится полуголый мужчина среднего возраста. Ради бога, я даже не намаслен.
Парни теряют самообладание вкупе с кое-чем еще, а девицы издают визг, куда более натуралистичный, чем звуки, которые они издавали за пару секунд до того.
– Извините, – автоматически говорю я. – Мне бы только пройти.
Вне декораций дожидается «дрочилка» – пожилая ассистентка, главной обязанностью которой является поддержание боеготовности самцов, с тележкой, забитой различными аксессуарами. Она здесь единственная, кого мое появление не выбило из колеи. Взгляд ее утомленных глаз с тяжелыми веками говорит, что в свое время она навидалась куда более диких вещей.
– Вы не можете снять с меня наручники? – спрашиваю я с пола, лихорадочно тряся перед ней своими цепями.
Женщина с прищуром разглядывает мои кандалы, пока режиссер вопит «стоп» снова и снова все более паническим тоном, а жутко дорогой с виду осветительный прибор на алюминиевой стойке валится, взрываясь дождем белых искр.
– Что это у нас за наручники?
Я бросаю тревожный взгляд на дыру в стене.
– Полицейские. Стандартного образца.
Она смеется:
– Полицейские браслетки? Да я их языком открыть могу. – Полный рот бурых от никотина зубов сделал эту идею еще более неаппетитной.
– Меня и ключ устроит, дорогуша, – поторапливаю я грымзу.
Отыскав ключ, женщина возится с моими кандалами. Тем временем на кровати у меня за спиной новая вспышка деятельности: сквозь дыру пытается пролезть Кригер.
– БДСМ?! – верещит режиссер. –