Сейчас он часто дышал от страха и растерянности. Вся комната наполнилась голубым экранным мерцанием. Сквозь это мерцание прорвались ржавые звуки и раздавили Виктора, как каток. Лемми Килмистер пел свою «Die You, Bastard!», но Строков не подозревал об этом, потому что никогда не слушал рок-музыки.
Два голых подростка появились из-за голубой пелены. Они были вооружены опасными бритвами. Один из них тащил за собой на поводке старую шлюху, на которую был надет только черный кожаный ошейник со стальными заклепками. Она была почти задушена, глаза вылезли из орбит, синий язык вывалился изо рта.
Строков дернулся так, что душа едва не выскочила из тела, но при этом само тело осталось неподвижным и неосязаемым. Отвратительный синдром сна, когда не можешь заставить себя пошевелиться, несмотря на грозящую опасность, проявился в полной мере. Виктор завис в плотном вязком киселе и был не в силах даже поднять руку.
Несколькими быстрыми уверенными ударами подростки перекроили его одежду, не слишком заботясь о целости кожи, и раздели Строкова догола. К своему удивлению, при этом он ощутил только легкое покалывание, как при бритье. Затем панки натравили на него проститутку, передвигавшуюся на четвереньках. Липкие ладони легли на его ноги и поползли выше…
Строков потерял представление о времени. Он чувствовал себя так, будто его целиком заглатывал огромный моллюск. Рыхлая плоть обволакивала, словно студень. Неправдоподобно большие мясистые губы целовали и возбуждали его, но под ними пряталось что-то твердое и ледяное.
Когда женщина подняла голову, он увидел налитые кровью глаза и лезвие ножа, которое вибрировало между обломками ее зубов. Он понял, что глаза были просто двумя красными стеклянными шариками, вставленными в пустые глазницы. Дряхлые обвисшие груди коснулись его живота, и он оцепенел, покрывшись «гусиной кожей».
Кошмарная любовница «Лезвие Вместо Языка» медленно подбиралась к сморщенному предмету, воплощавшему в себе его мужское достоинство… Песня группы «Motorhead» повторялась уже в третий или четвертый раз; ее звуки утюжили нетренированные мозги Строкова почище общеизвестного приспособления из чугуна. Подростки, усеянные юношескими прыщами, вертелись вокруг и пускали кровь из его конечностей. Оба находились в стадии гипервозбуждения, и результаты этого не замедлили сказаться. Вскоре все тело Виктора было покрыто розоватой с разводами смесью спермы и крови, а также лохмотьями консервированной рыбы.
Время от времени оба малолетних урода со сладострастными стонами впивались в него гнилыми зубами, но он по-прежнему не чувствовал боли – даже тогда, когда видел вырванные куски собственного мяса… Зато страх перед утратой мужского естества был ослепляющим, как будто воплотил в себе скрытую и назойливую фобию миллионов мужчин. Этот страх не позволил Строкову ухватиться за руку помощи, протянутую из неизведанного пространства.
Лицо