Его спасла снежная зима и нерасторопность муниципальных служб. Он рухнул в огромный сугроб, смягчивший удар, и отделался только ушибами и шоком. Белое безмолвие вспыхнуло на месте свернувшейся в точку черноты, а в следующее мгновение Зомби уже бежал прочь от проклятого места, где никогда, никогда, никогда (теперь он понял это) он не смог бы стать свободным.
Зомби поселился вблизи от того самого парка, где в прошлом происходили собачьи бои. С одного края к парку примыкал старый завод, заброшенный во времена депрессии, с другого – огромная свалка, которая разрасталась, как раковая опухоль на теле города. Достаточно большая, чтобы бродячий пес мог навсегда затеряться здесь.
Конечно, белый бультерьер в стальном ошейнике был более заметен, чем любая дворняга, но до сих пор мало кто видел его. Днем он отсиживался в многочисленных убежищах на свалке, ночью рыскал по парку и почти всякий раз находил себе еду.
Видно, в нем была некая слепая агрессия, и это отпугивало других собак, даже совершенно одичавших и собиравшихся в многочисленные стаи. Правда, телепатическая собачья связь доносила до него обрывочные сведения о стае псов-каннибалов, которую возглавляла тварь, обозначаемая в человеческом языке сочетанием звуков «Г-Е-Р-Ц-О-Г», и непреодолимый страх подсказывал Зомби, что судьба еще не свела его с достойным противником.
Черный луч бил из-за горизонта – оттуда, где находился этот смертельный враг. Зомби ощущал даже какое-то неуловимое и необъяснимое сходство между запредельными псами-убийцами и призраками, осаждавшими его. Он чувствовал постоянную угрозу и жил обреченным, но не подавленным. Будущее являлось для него гораздо более иллюзорной материей, чем для людей.
Он был удачливым охотником и редко оставался голодным продолжительное время. Иногда его жертвами становились бродячие кошки, однако в плохие времена Зомби не брезговал и отбросами. Когда ему того хотелось, он находил себе самку среди окрестных дворняг и подавлял ее грубым натиском, силой и хорошо ощутимым излучением убийцы.
Короче говоря, свалка была вполне подходящим местом для пса-отшельника, и он мог бы кое-как провести здесь остаток жизни. Но он всего лишь получил отсрочку. Призраки не давали забыть о грядущем аде.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Через два дня после прискорбного случая в метро Максим Голиков входил в офис частного издательства «Фиона».
Теперь он стал гораздо осторожнее, и его было бы трудно поймать врасплох. Он ожидал нападения отовсюду; даже неодушевленные предметы приобрели новые, зловещие свойства. Союзник, который спас его на платформе, больше не появлялся, и Макс счел луноликого монстра галлюцинацией, неизвестным и пугающим порождением собственного сознания. Тем не менее в газетах и по местному телевидению замелькали сообщения о женщине, погибшей под колесами поезда, и мужчине, бежавшем с места трагедии. Личность женщины не была установлена…
Голиков