И кто бы знал, что лишь часы назад,
Срывал он платья, обнажая тело,
Сбивал дыханье и туманил взгляд.
И вел себя, как обольститель грубый,
Целуя страстно руки, груди, губы!..
Преподавая нам простой урок.
Хотя, при всей судьбе своей беспечной,
Ему дороже дело жизни вечной —
Таскать мешок свой пыльный вдоль дорог.
Таскать мешок свой пыльный вдоль дорог?
Нет, упрощать, конечно же, не надо.
И я не замечать того не мог,
Что ветерок вечерний мне награда.
Он должен был к груди ее припасть,
Сорвать и принести мне запах милой,
Свою добавить ветреную страсть,
Наполнить сердце чувственною силой.
Запели скрипки, заиграли трубы,
Я ощутил обветренные губы…
И словно протрубил волшебный рог.
А ветер дрогнул, как-то… невесомо,
В прохладной, жесткой паутине дома.
Без солнца он немедленно продрог
Без солнца он немедленно продрог…
И словно извиняясь, за такое,
Он сквознячком свалился за порог,
Ночного поискать себе покоя.
Притом, ничуть меня не огорчив,
Поскольку в страсти я неистребимой
Жил в этот миг и был красноречив…
Общаясь с нежным запахом любимой.
Стучало сердце боевым набатом,
Стоял я заколдованный закатом.
А ветерок – все больше стороною,
Скатился незаметно под откос,
Забыл, где был, и что кому принес,
И лег в кусты, погреться под луною.
И лег в кусты, погреться под луною.
Собрался там, как минимум, квартет.
И кто-то тонкой тренькает струною,
И раздаются звуки кастаньет.
Одни разогревают инструменты,
Другие ищут лучшие места.
Ночной сюиты целые фрагменты
Доносятся из каждого куста.
И вечер чудный, с каждой новой нотой,
Приходит в соответствие с природой,
И не блуждает взгляд по сторонам.
Ищу я полотенце, воду… мыло,
Оцениваю все, что с нами было,
Одежду дня, все, что прилипло к нам.
Одежду дня, все, что прилипло к нам…
Да это же!.. такой пирог слоистый.
В душе с утра сооружаем храм,
Естественно, для нас святой и чистый.
Смотреть он будет на речные воды!
Лишь в полдень, неожиданно, в тоске,
Оценены доходы и расходы
За стены и фундамент на песке.
А к вечеру вполне осознаем,
Что расплатиться нечем за заем.
Что стройматериалы просто хлам,
И строить нам такое на-до-ело!
И все, чем обросли душа и тело,
Мы стряхиваем вечером к ногам.
Мы стряхиваем вечером к ногам,
И оттепель на сердце наступает,
И все плохое, как вороний гам,
С вороньей стаей так же улетает.
И я осознаю,