Родной дед Федот – математик не только по профессии, но, более того, по призванию. Он же – любитель кроссвордов и криптограмм – частенько подсовывал внуку хитрые задачки. А как—то, помучившись на спор кряду двое суток, не смог справиться со встречным Михейшиным заданием по дешифровке специально созданной внуковой записи в тысячу знаков. Проиграл на этом Михейше внеочередную поездку в далекий Ёкск. Цель поездки: покупка последнему личного, далеко не игрушечного Ундервуда25 с чернеными рычагами, бронзовыми окантовками корпуса, с быстрой кареткой, рукояткой и с острозаточенными ударными буковками.
Свое фиаско дед Федот объяснял грамматическими ошибками Михейши. На что внук, напомнив интеллектуальный бой с дедом Макареем, резонно отвечал ему, что царевна Софья поначалу также была обыкновенной девушкой, не лишенной определенной свободы в скрибентическом письме, и – к тому же – презирающей синтаксис как класс. С возрастом ее грамотность не выросла ни на грамм.
Михейша, заведомо определив в царевне реальную двоечницу, сделал поправку на многочисленные ошибки, свойственные такого рода одухотворенным лицам. В таких делах мешает спешка молодых царственных особ женского пола и амурные запалы с многочисленными ляпсусами в самых заурядных словах типа «люблю», «жду», «надеюсь». Потому грамотный и понятливый отрок это затруднение запросто преодолел.
– Деда Макарей, я выиграл спор. Ты рад? Мне полагается премия. А у тебя случайно нет какой—нибудь масенькой и совсем ненужной царской, к примеру, печатки?
– Зачем?
– Человечкам. Я летопись пишу. Нужно серьезное запоручительство и штамп к нему.
Через пару месяцев по почте пришла масенькая и никому не нужная (без ручки) почтово—канцелярская печать царя Федора Алексеевича. У деда Макарея такой дешевой исторической дребедени пруд пруди.
***
Тюмень.
Невзрачный конверт передают ему – тюменскому лично в руки. Темный человек в шляпе, надвинутой, пожалуй, ниже глаз. Виден низ темных очков в простой оправе. Какое тут – цвет глаз: прически не запомнил Макарей, не то, чтобы глаз. Темная галлюцинация, темное видение, темный дух секретного ветра и еще более закрытого ведомства. Несоответствующая важности сделки одежда. Невежливо, как принято при светских разговорах, не снятая шляпа. Неприметное, серое все, как элита всего российского негласного сыска. Человек без голоса, без интонаций. Некоторое предупреждение о крайней конфиденциальности и все. Человек растворился так же незаметно, как и появился – незванный, скользкий, проницательный – на пороге кабинета. Макарей Иванович и пары слов не успел сказать. Здравствуйте, понимаю, отлично, надеюсь, безусловно, до свиданья – всё!
Конвертище.
«Нарочному: Исключительно