Вода была холодной, но зато чистой. Ален в первую очередь утолил жажду, а потом принялся избавляться от своего зловония. Холодная вода взбодрила его, и мозги начали соображать. Он был пленником? Или что-то вроде этого… Но что с ним будет теперь? Ему «повезло» провести в той камере всего лишь сутки, значит это не редкость, и таким образом его и подобных ему нарушителей хотят смирить. А что, собственно, он нарушил? У него не было пропуска, но он и не пытался проникнуть в город.
Ален всё понял, когда сопровождающий, отворив дверь, вывел его из душевой, а затем из помещения на улицу. На улице стояло, подобно ему, множество нагих людей, вокруг находилось несколько человек в одежде и с дубинами. Хотя они были не нужны, все нагие люди покорно стояли, смирённые, никто не двигался и не разговаривал.
– Хорошо. Постройте их! – скомандовал чей-то голос, и люди с дубинами начали расставлять нагих в шеренгу. Ален увидел молодого длинноволосого блондина в багровом плаще и ярко-красном наряде.
– Эту пару отдельно! Они- ценный товар, – сказал он, указывая на двух совсем молодых девушек, у которых лица выражали, пожалуй, самое сильное отчаяние среди присутствующих. Алена пропихнули в дальний конец шеренги, вместе с ним стояли худые и сильно израненные люди, в основном мужчины.
Два человека принесли деревянный подъём, метр на метр и высотой с полметра. Тот, который командовал всеми, забрался на этот подъём и отдал ещё один приказ о том, что можно начать торги. После этой фразы у Алена развеялись последние капельки сомнений и надежды. Да, это человеческие торги, а он в качестве товара на этих торгах. Человек на подъёме заговорил:
– Господа! Добро пожаловать на сегодняшнюю ярмарку! У нас сегодня особенное предложение, даже два! Обратите внимание на этих, – он указал рукой в сторону девушек, – молодых и красивых девственниц, они даже никогда не касались и не видели мужчины, сегодня их первый день.
В толпе покупателей началось явное оживление, длинноволосый блондин был доволен, оглядывая толпу.
– Рэзон, не тяни! Какая начальная ставка? – выкрикнул кто-то из толпы.
– За такую диковинку я приму только международную монету, сто церр! – толпа начала возмущённо гудеть.
Рэзон выдержал паузу, затем сказал:
– За обеих. Я не стану продавать их по отдельности.
После этих слов толпа сильно оживилась, начались торги. Люди прибавляли по одной, по две, иногда по пять церр. Итоговая цена составила почти в три раза больше стартовой. По виду Рэзона можно было сказать, что он весьма доволен. После того, как девушек увели обратно в здание и тот, кто их купил, удалился, людям позволили подходить