В свою очередь, Дэвре думал в этот момент, что стоящий перед ним молодой человек явно что-то скрывает и в это же самое время пытается что-то вынюхать. Однако в целом Дэвре не мог не признать, что Дэн оказался приятнее, чем он предполагал. Казалось, он обладал пытливым умом и богатой фантазией. Дэвре опасался, что расследование может стать эмоционально сложнее, чем ему бы хотелось. Кроме того, Дэн обладал природным шармом, приветливостью и душевной теплотой. И это трудно было не заметить.
– Не нужно ходить далеко, – продолжал тем временем Дэн. – На моих глазах развернулась ужасная трагедия: погиб друг нашей семьи. И я не мог спать ночью, ворочался с боку на бок до утра, задаваясь элементарным по сути вопросом: ведь все мы видели, что лицо утопленника было разбито о скалы до полной неузнаваемости. Как следствие пришло к выводу, что это именно Эрик Оффенгеймер? Ведь никого не было на опознании тела. Насколько мне известно, его сын еще только на пути в Канны, летит сюда из Ванкувера.
– Да, Вы абсолютно правы, Дэн. Я понимаю Ваше естественное волнение. Но Вы также поймите меня: эта информация носит конфиденциальный характер. Это детали следствия, которые я, скажем так, не вправе разглашать.
– Нет-нет, я ни в коем случае не хочу склонять Вас к чему-то противозаконному. Это совершенно не входило в мои планы. Конфиденциальность есть конфиденциальность. – Дэн понял, что больше торопить и давить на собеседника не стоит, так как рыба могла сорваться с крючка.
Тут на лице Дэвре отразилось мучительное сомнение:
– Хотя, – и он взглянул на Дэна, словно надеясь прочитать в его взгляде, стоит ли ему доверить секретную информацию, или нет. Глаза сыщика прищурились, обнаружив вокруг множество мельчайших складочек, которые обещали стать со временем благородными морщинами мудрости. Потом, видимо, придя к решению, что доверить информацию стоит, Дэвре продолжил, – хотя я сам всегда полагал, что некоторые правила, как бы это помягче сказать, лишние. Тем более в Вашем случае, когда лично Вы заметили в воде тело. Я бы счел, что Вы имеете моральное право узнать хотя бы некоторые детали дела. К тому же это друг Вашей семьи.
– Да, все это для нас очень тяжело, – с сожалением вздохнул Дэн.
– Я могу надеяться, что этот разговор останется между нами? – заговорщически спросил Дэвре. Он тоже следовал своему плану. Конечно, ничего особенно конфиденциального в этой информации не было. Но трудно было представить себе более удачный поворот беседы для того, чтобы вызвать у молодого Енисеева к себе доверие.
– Конечно, даю слово чести! – сказал Дэн.
– Хорошо. Мы получили анализ ДНК утопленника, он был аналогичен ДНК Оффенгеймера, – лицо Дэвре было важным и деловитым.
– Вот так просто? Но как вам пришло в голову сравнить ДНК утопленника именно с ДНК дяди Эрика?
– Объясняю. Мы