– Да, а почему нет? У тебя красивое лицо, зачем прятать его под бородой?
– Красивое лицо? – улыбался теперь Ратмир, – И что же в нём красивого? Все монахи, художники, даже твой брат – князь, все носят бороды.
– У моего брата борода совсем не большая, – не сдавалась девушка, – он стрижёт её, чтобы слишком не выросла.
– Посмотри, у меня нос немного кривой, – говорил Ратмир, – мне его сломали в драке. Разве такое лицо может быть красивым?
– Правда? – забеспокоилась Милана, лицо её выражало искреннюю жалость, – как это случилось?
– Обычная драка в Людином Конце. Я и другие ребята играли с мальчишками старше, вдруг налетели другие, стали бить старших, и нам досталось. Я швырнул в одного грязью, прям в глаз ему попал. За это он и дал мне по носу.
– Какой ужас, – тревожилась княжна.
–Да, там ужасное место, – говорил Ратмир, – люди с детства не знают любви, но знают тяжёлый труд и постоянные склоки друг с другом. Мне тогда было всего 13 лет, как выяснилось, старшие, с которыми мы играли, воровали рыбу из сетей, а те, что напали ни них, были сыновья рыбаков. Я с радостью забыл бы обо всём, что там было. Многое я и так не помню. А рядом с тобой я вообще забываю всё плохое. Жизнь прекрасна, а жизнь рядом с тобой – это счастье.
И снова он смог вызвать улыбку на её лице. Милана взяла его за руку и взглянула в глаза, как часто любила делать.
– И всё же, усы надо сбрить, – отворачивалась она.
– Да я даже и не умею, – всё ещё сопротивлялся Ратмир, – порежу ещё себе лицо, тогда точно придётся носить бороду.
Её рука была ещё в его руке, и он прижался к ней губами, стал целовать пальцы, каждый пальчик, видел нежность в её глазах и милую улыбку на лице. Она запускала ему пальцы в волосы, он целовал её ладонь, задерживал её руку у себя на лице и снова и снова целовал мягкую белую ладонь. Красивое лицо. У него красивое лицо. А он и не знал. Нужно было непременно сбрить пушок под носом, чтобы продолжать нравиться ей. Она, совершеннейшее создание на свете, прекраснее которого он не знает, считает его красивым и гладит его по длинным волосам.
– Ну хватит, – капризным голосом заговорила она, – сюда идут.
И они вновь отпряли друг от друга, как делали уже множество раз, и сидели как ни в чём не было, хоть и любой, кто когда-нибудь любил, легко разглядел бы нежность в их глазах.
Красивое лицо. Теперь он смотрел в кадушку с водой и видел огромную резаную рану, наскоро зашитую серыми нитками. Нижняя и верхняя губа были порваны, теперь они выглядели кривыми, левая сторона лица будто застыла в гримасе отвращения. Неужели с этим ужасным шрамом он проживёт весь остаток жизни? Ратмир не мог в это поверить и продолжал пристально вглядываться в свои кривые губы. На голове у него была затянута тугая повязка, видимо, богатыри сочли, что у него был сильно пробит череп. Если бы не было железного шлема, теперь погнутого и дырявого, возможно, так бы оно и было. Ратмир плохо помнил, как его притащили в избу, с трудом вспоминал отступление хуторян. Но теперь