Лорд Лонгмор сделал вид, что задумался.
– Это всего на час-другой, – уговаривала Софи. – И поездка никак не нарушит ваш распорядок дня.
– Нет, разумеется. То есть не нарушила бы… в другое время. Но сейчас мне нужно решать проблему с Аддерли, а это потребует глубоких и долгих размышлений.
– Вам необязательно решать проблему с Аддерли. Я разве не сказала, что мы с сестрами все устроим?
– Это не те проблемы, которые я доверяю решать женщинам. Все может усложниться, а мне не хотелось бы видеть ваши красивые платья испорченными.
– Поверьте, лорд Лонгмор, мы с сестрами имели дело и не с такими сложными ситуациями.
Тут взгляды их встретились, и в синих глазах Софи вдруг промелькнуло что-то жесткое и решительное. Промелькнуло и исчезло… Но граф тут же вспомнил про тех мужчин, которые преследовали Софи на балу и вышли из погони со значительными потерями. Было ясно, что мисс Нуаро совсем не такая, какой казалась с первого взгляда, и он понял это сразу же.
– Позвольте мне хорошенько поразмыслить об этом в прохладных глубинах моего клуба, – ответил Гарри, прежде чем спуститься по лестнице.
Два часа спустя
Со стороны эркера клуба «Уайтс», где когда-то царил Браммел, раздались громкие голоса, взорвавшие мирное течение унылого дождливого дня. И вскоре шум усилился настолько, что привлек внимание лорда Лонгмора.
Он уселся в утренней гостиной с экземпляром «Фоксиз Морнинг Спектакл», чтобы спокойно прочитать статью Софи о вчерашнем скандале. Софи же превзошла себя в описании головокружительно романтичного стиля платья Клары. Последняя оказалась «жестоко оскорбленной невинностью», а он, Лонгмор, был «ангелом добродетели и отмщения». Характеристика же платья пестрела французскими терминами, известными исключительно женщинам, и занимала почти две из трех колонок первой полосы. Отчет о скандале плавно переходил в прочие сплетни, которые в «Фоксе» назывались «новостями».
Лонгмор все это уже читал сегодня утром после завтрака и сейчас увидел не больше, чем тогда. Было неясно, что именно статья сулила Кларе, – если только она не была первым шагом в целой кампании. И если так, то интересно, куда все это могло привести.
Похмыкав над величайшей в мире коллекцией прилагательных, которую ухитрилась собрать Софи, граф перешел к сплетням и спортивной рубрике, а потом и к рубрике объявлений, где царил «Мэзон Нуар», оттеснивший в дальние уголки рекламу несессеров и искусственных зубов.
Именно там граф и обнаружил объявление миссис Даудни. Он как раз гадал, какова связь между просьбой Софи отвезти ее в магазин конкурентки и объявлением, когда со стороны эркера донеслось:
– Кто она?!
– Шутите? – ответил кто-то. – Неужели не знаете?
– Иначе я бы не спрашивал.
Послышались и другие голоса:
– Хэмптон, вы ужасно наивны! Или последний месяц пребывали в летаргическом сне?
– Как вы могли не слышать о Мезальянсе Века? Об этом говорят даже в Сибири и Тьерра-дель-Фуэго!
– Но