Она дала мне некоторый материал для проверки. Я смогу проверить ее слова. Спрошу папу: ты один ходил меня забирать? Ты держал меня на согнутой руке?
Я подвела машину к тротуару и остановила. Не глядя на сестру, уставившись на свои руки, лежавшие на руле, спросила:
– Почему ты сразу не сказала, когда вошла в мой дом? Ты должна была сразу мне сказать.
– Я собиралась сделать это позже.
Я повернулась к Мэри Джейн:
– И что еще ты собираешься сказать мне позже?
Она встретилась со мной взглядом.
– А ты попробуй сама. Попробуй сказать что-нибудь подобное и посмотри, как будешь себя чувствовать.
На мой вопрос она не ответила. Если все это было дурацкой ложью, чтобы заручиться моей помощью, она пожалеет. Но ведь никто не станет придумывать подобную историю, верно? И кроме того, что-то в ее поведении успокаивало меня, несмотря на мое беспокойство, если в этих словах есть какой-то смысл.
Следуя в деревню Мэри Джейн, мы выехали из Лидса, миновали деревню Хорсфорт и поехали вдоль трамвайных путей. На самой высокой точке дороги мы пересекли реку Эйр. Меня всегда удивляет, какая бурная жизнь протекает за углом по соседству, на улице, куда ты вряд ли заглянешь.
Моя вновь обретенная сестра не слишком-то умело показывала направление. Она изрекала: «Поезжай туда, – в смысле «поверни налево», а потом говорила: – Ты его пропустила».
Мэри Джейн опоздала с подсказкой поворота на Грейт-Эпплвик. Я поискала следующий поворот и въехала на Бэк-лейн, вдоль которой стояли скромные каменные жилища, парадные двери которых открывались прямо на улицу. В населенном пункте, в названии которого содержался намек на яблоневый сад, в поле зрения не было ни одного деревца. Мы снова повернули, минуя химический завод, типографию и указатель «Поле для гольфа».
На Таун-стрит, где чередовались магазины и жилые дома, мы проехали мимо школы, церкви и методистской часовни. На Овер-террас дома поредели. Затем появились сельский лужок и два крытых соломой коттеджа, сложенных из песчаника. Позади них вытянулись узкие полоски полей и лугов, переходившие в сельские просторы. Чуть дальше Мэри Джейн указала на третий дом:
– Это наш.
Я остановила автомобиль напротив двухэтажного дома из песчаника, которому (дому, само собой) было лет двести. Он стоял немного вглубь от дороги. Самой веселой деталью в его облике была цветущая яблоня слева от входа.
Жалюзи на окнах верхнего и нижнего этажей были опущены. Сланцевая крыша казалась гораздо новее остального дома. В целом он был более внушительным, чем я представила по словам Мэри Джейн. На первый взгляд идиллический сельский коттедж.
– Он очарователен, – сказала я. – Но покрыт не соломой, как другие два коттеджа.
Она фыркнула, демонстрируя нелюбовь к этому дому.
– Сколько я пилила Этана, чтобы он это сделал. Ты когда-нибудь жила под сырой старой крышей, в