Строго говоря, она не была дамской служанкой. В мое отсутствие Майло нанял Винельду присматривать за квартирой. До ее появления мы с ним договорились обходиться в квартире без прислуги. К нам приходили убираться и готовить, а остальное время мы наслаждались тем, что ни одна душа не ходила за нами по пятам и не слушала тайком, о чем же мы все-таки говорим.
Так или иначе, по возвращении из деревни Винельда была рядом, чем бы я ни занималась… Ее рвение не удавалось умерить никакими намеками, более того: с нескрываемым энтузиазмом она старалась еще и содержать квартиру в порядке, готовить и прислуживать за столом. Что ж… Моя последняя служанка рассчиталась за два месяца до свадьбы, и я так и не начала подыскивать новую. А теперь вот, пожалуйста, – Винельда к вашим услугам, готовая из самых лучших побуждений помогать мне даже там, где ее об этом никто не просит.
Я взяла платье с кровати и зашла за черную лакированную ширму. В этот момент появился Майло; увидев его, Винельда сразу выскользнула из комнаты. Майло внушал ей благоговейный страх, и она старалась не показываться ему на глаза.
– Дорогая? – По одной его интонации я сразу же все поняла (а впрочем, поняла еще раньше, когда он говорил по телефону – после этого не стоило ждать приятных новостей).
– Я за ширмой.
– Появилось одно дело… Мне надо срочно уехать. Извинишься за меня на балу?
– Не поздновато для отказа? – спросила я спокойно – он упрям и не передумает, и ни скандал, ни уговоры нисколько мне не помогут. Все-таки нельзя на него положиться – по крайней мере в том, чего лично ему не хочется.
– Понимаю, но дело неотложное. Прошел слух, что у Фредерика Гармонда совсем туго с финансами. И, может быть, он уже созрел продать своего арабского красавца. Ведь я уже год пытаюсь купить этого коня. И тут звонит Кельвин, говорит, что Гармонд приехал в клуб… Надо срочно с ним поговорить, пока меня никто не опередил.
– Это точно не может подождать? – Застегнув платье, я вышла из-за ширмы.
– Боюсь, что нет. Не могу допустить, чтобы жеребца купил кто-то другой.
Я не стала грубить в ответ (потому что только на грубость сейчас и была способна), а вместо этого повернулась к зеркалу и принялась пудрить уже давно напудренный нос, всем своим видом показывая, насколько мне все это безразлично:
– Пусть так.
– Если все пойдет гладко, я приеду на бал чуть позже…
– За меня можешь не беспокоиться, – бросила я почти равнодушно.
Глядя в зеркало, как я расчесываю волосы, Майло подошел ко мне поближе, но я даже не взглянула в ответ.
– Не сердись на меня, дорогая, – произнес он.
– Я не сержусь.
– Сердишься. Все пуговицы на платье перепутала.
Я потянулась к застежке, но он уже расстегивал платье, чтобы сделать все как надо. Меня еще больше разъярило, что я так легко себя выдала, но оттолкнуть его было бы совсем по-детски… Майло застегивал пуговицы без всякой спешки, и мне очень хотелось,