Выйдя из таверны, карлик вздохнул. Он остановился на пороге и заглянул вглубь себя. Внутри было пусто и звонко, как в порожней бочке. Ни сожаления, ни растерянности – только радость, иррациональная радость освобождения от дел. Чем он будет заниматься теперь? Куда пойдет? Себя горбун связывал с чужим несчастьем, из людских невзгод черпал корыстный интерес, и теперь, когда королевская казна наложила лапы на родное дело, Ириами остался без смысла жизни. Не без денег, конечно же… Денег много. Несколько банок, доверху набитых золотыми монетами, зарыты в лесу и замурованы в стены, часть денег вложена в недвижимость. Ириами был богат, но его удивляла сама неопределенность теперешнего положения. В голове роилось множество задумок и планов – один лучше другого. В каком-то смысле, несчастие вполне могло обернуться счастьем.
Стало совсем легко и даже немного весело, как бывает в первое мгновение, когда понимаешь, что твой дом обокрали, и ты остался ни с чем. Потом, конечно, накатывает грусть, но первая мысль все ж об освобождении. «Ничего, мы им еще покажем! Мы еще возьмем свое золото у этих сволочей!» – подумал Ириами Красавчик, оглядываясь по сторонам. Он взглянул на мир по-другому, и мир уже не показался ему бессмысленным: пьяный нищий и перевернутая бочка, забитая нечистотами мостовая, раздавленный щенок и старое колесо. Все вокруг существовало не просто так, имело смысл лично для него, и в этом смысле скрывалась красота. «Нужно открыть эту красоту», – подумал безработный горбун и двинулся на Садовую площадь к Мамаше Гретхен.
Площадь заполоняли зрители, ожидающие входа в цирк. Сегодня премьера, и всем хотелось увидеть уродцев первыми. Посреди площади выстроили временный павильон, крытый цветной тканью. Павильон получился огромный, и места на площади оставалось мало. Кругом продавали сладости – для еды, а также гнилые фрукты и тухлые яйца по медяку – чтобы кидать их в цирковых уродцев. Горбун зачем-то купил кулек гнилых помидоров. Кидать их он ни в кого не собирался, но помидоры выглядели привлекательно – и он купил. Распихав толпу, Ириами пробился к кассе, выкупил свой билет, а затем, размазав помидоры по спинам, пробился к входу одним из первых и ввалился внутрь павильона. Внутри пахло так, как пахнет во всех цирках – свежим сеном и конским навозом. Круглая арена была обставлена несколькими рядами грубых лавок, но для особо важных посетителей установили кресла в первом ряду, слева и справа от выхода. Ириами нашел свое кресло с самого краю и уселся в него со вздохом облегчения.
Постепенно зал заполнился до отказа и загудел, как потревоженное гнездо шершней. Оставалось ждать совсем немного. Занавес приоткрылся, оттуда выбралось несколько престранных существ, вооруженных музыкальными инструментами. Это были не люди, не леприконы, не эльфы и уж тем более не гномы. Эти существа не были похожи даже друг