– Постоит, я ему торбу с овсом повешаю, пущай наслаждатся.
– Пошли. В дом или в избушке покалякаем?
Зашли в избушку. Прохладно. Артем кинул три полешка, поджег берестечко, живым запахло.
– Как живешь, старый друг? Хвались.
Артем улыбнулся:
– Живу и все живут, только год нынче не наш. Ты же помнишь, как нас подкупила погодка.
– Помню и знаю, что ты все возможности испробовал. Не вышло?
Артем выматерился:
– Последнюю рубаху предлагали снять за семенной материал, это я в Богандинской волости сторговывался. Палачи, а не люди.
Мирон все прислушивался, где бы ему удачней влезть в разговор со своей пшеницей.
– А весной вовсе не докупишься, – кивнул он. – Только, Артем, хочу тебе предложить выручку. Я надыбал пшеницу нового сорта, и все, что выделено уезду, уже оплатил, по теплу вывезу с заготзерна. Потому предлагаю тебе и твоим мужикам тысячу пудов своих семян, ты знаешь, что я дурного не сею.
Артем было вздрогнул, а потом сник:
– Мирон, мне на тысячу не подняться, да ты и заломишь.
Мирон для солидности встал, прошелся по избушке:
– По цене фуражного отдадим тысячу пудов, можешь хоть завтра вывозить.
Хозяин насторожился:
– Чего-то я тебя не понимаю, какая корысть тебе за полцены добрые семена отдавать? Я тебе не верю.
Мирон улыбнулся:
– Сейчас поверишь. Председатель исполкома в уезде Щербаков мне немножко в друзьях, через купца Колмакова. Вот он и распорядился отдать мне все фонды нового сорта, но с условием: старыми семенами не спекулировать, а выручить мужиков, у кого сложности. Я-то за фондовые семена платил гроши, а то, что с вас возьму, все затраты покроет и дружбу нашу укрепит. Теперь веришь?
Артем все еще был в сомнении. Подумал, что надо бы с мужиками посоветоваться, а потом вдруг ожгло: если я сам, один куплю те семена, а мужикам раздам под будущий урожай – пуд за три. Спросил:
– Тебе деньги сразу нужны?
– Назови срок, – перехватил Мирон.
– Ты держишь зерно, а я деньги кую, как наберу нужную сумму, приеду и вывезу семена. Так пойдет?
– Согласен. Но оплата червонцами, – Мирон сохранял видимость выгодной сделки.
– Только это между нами, – попросил Артем.
– Решено. Но ты мне бумагу напиши, я ведь не сам по себе, а от общества: так, мол и так, оставляю за собой тысячу пудов семенной пшеницы бархатовских крестьян с обязательством не позднее первого марта полностью оплатить и вывезти.
Артем насторожился:
– А зачем тебе такая бумага?
– Видишь, Артем, если бы мы с обществом договаривались, то и бумаг не надо, а так у нас получается частная сделка, и мне гарантии нужны. Ты откажешься, и куда я потом с этим зерном?
Артем засмеялся:
– Ох, и жук ты, Мирон, ухо держишь востро. Все,