Мне тут же захотелось проверить гипотезу профессора Ширяева, которая грубо формулировалась так: здоровый человек не имеет сексуальных проблем. Из гипотезы вытекало следствие: здоровые зубы – результат регулярного секса. Как это проверить? Профессор Фейнман утверждает, что следствия гипотезы можно доказать или опровергнуть только экспериментально. Итак, мне нужен был эксперимент. А где ж его взять, когда я в разводе и давно смирился с неприхотливой холостяцкой жизнью?
Еще один профессор – профессор Штейнберг – приучил меня раскладывать исследование на множество лучиков с помощью солярной графики. Он считает, что восьмиконечная система координат, на которой располагаются направления эксперимента, дает возможность систематического анализа исследуемого явления, и я с ним полностью согласен. Только один момент в его методике меня раньше смущал. Профессор Штейнберг называл свои графики солярными, то есть похожими на солнце, но мне они напомнили знаменитую книгу Курта Воннегута – «Завтрак для чемпионов». Она была проиллюстрирована самим автором, и на одном из рисунков, была изображена задница – ну точная копия графиков Штейнберга! Возможно, так часто бывает: профессор старается что есть мочи, распинается перед аудиторией, пытаясь говорить о солнце. А кто-то из неблагодарных слушателей обязательно представляет себе задницу, особенно если болит зуб.
Однако позже я осознал, что в случайном, казалось бы, совпадении есть своя логика: фейнмановский призыв посмотреть на мир с другой стороны прекрасно иллюстрировался графикой Штейнберга, которая символично объединяла в себе два противоположных подхода – привычный взгляд с высоты Солнца и парадоксальный – через задницу. Кстати, если вы помните, профессор Лев Гумилев тоже считал, что рассматривать предмет исследования нужно и с высоты птичьего полета, и из мышиной норы. В своей практике я неоднократно убеждался, что проктологический метод Штейнберга работает надежно и безотказно. Благодаря профессору, я однажды изобрел новый литературный жанр, предполагающий короткие изречения, названные мною проктологизмами. Суть жанра заключалась в следующем: известная поговорка или распространенная цитата переписывалась строго наоборот, вследствие чего достигался довольно забавный эффект. Так, чеховское «краткость – сестра таланта» неожиданно прочитывалось как «талант – брат краткости». И еще для сравнения: был бы хомут, а шея найдется; где слезешь, там и сядешь; если гора идет к Магомету, то Магомет не идет к горе; две головы хорошо, но одной хватит; зуб неймет, да… Ну, не будем про зубы.
Если честно, и жизнь наша идет всегда по синусоиде между двумя крайностями: мы похожи на путешественников, которые