Серый февральский денек, идет мягкий снег, на ветках застыли вороны. В сквере дремотно и тихо. До весны еще далеко.
Ангелина холодна и надменна, Аля терпелива и искренна (она считает, что артистка имеет право на любое поведение, ибо ее талант оправдывает все).
…Они пересекают сквер, прогулка закончена. На Алины уговоры Ангелина отвечает коротко: «Зачем мне это?!» Аля буквально сует ей листок со своим телефонным номером: «Вы говорите, зачем вам это? Вам, может, и незачем… А другим людям – вашим зрителям – нужно! Подумайте. Я буду ждать вашего звонка…» Ангелина молчит, лишь снисходительно кивает на прощание, но листок с телефоном берет, заронив в Алину душу надежду.
…Звонок раздался через три дня. Аля замерла, услышав суховатый голос Ткаченко: «Приезжайте ко мне. Но предупреждаю, я еще ничего не решила. Нужно все обсудить…»
Седовласая пожилая женщина с лучистыми глазами, которую Ангелина представила как свою компаньонку, принесла в гостиную поднос с чайным сервизом и бисквиты.
– Спасибо, Вера! – поблагодарила Ангелина.
Разливая чай в чашки тончайшего фарфора, актриса призналась Але, что ее семья сейчас – Вера и кот Филипп. Ангелина рассказала, что с Верой они познакомились целую вечность назад: когда-то та была ее поклонницей – приходила на все спектакли, дарила цветы, потом стала работать у нее помощницей по хозяйству. «А сейчас Вера для меня и компаньонка, и все равно что близкая родственница. Теперь уж за давностью лет совершенно сроднились, – улыбнулась Ангелина. – Ругаемся не чаще раза в неделю, что удивительно, учитывая мой сволочной характер. Вероятно, все компенсирует Верин ангельский».
В комнату вошел огромный вальяжный котище, черный, как самая зловещая ночь, и с какими-то удивительными оранжевыми глазами. Аля взглянула на кота с уважением – масштаб его размеров впечатлял, в сравнении с Филиппом ее кот Вася казался жалким заморышем. Кот невозмутимо прошествовал к столу и запрыгнул на пустующий третий стул, словно намеревался принять участие в чаепитии.
На стенах в гостиной висели театральные фотографии Ангелины Ткаченко. Ее лучшие роли, ее лучшие годы… Огромный шкаф (Аля мысленно назвала его «чеховским») был доверху уставлен книгами, в углу в ожидании дремал рояль. Высокие потолки, тишина и размеренность старого московского дома, повидавшего на своем веку всякое.
Чай просвечивал в тонких чашках, в вазочке застыли вишни («Попробуйте, Вера варит отменное варенье!»). Ангелина разломала нежный бисквит длинными нервными пальцами, и Аля обратила внимание на ее кольцо – первоклассный изумруд, настоящее сокровище. Внимание привлекла и брошь в виде золотого тюльпана, приколотая к жакету Ангелины. Это было винтажное украшение известного ювелирного дома.
– У вас редкая, патентная брошь, – не сдержалась Аля. – Такие были выпущены ограниченным тиражом, а сохранилось их совсем мало.
– Откуда вы знаете? – удивилась Ангелина.
Аля рассказала о своей коллекции. Актриса