– Губерт сказал, вы от чего-то лечитесь.
– От зависимости, – сказал он. – Я наркоман. В ремиссии.
То странное, настороженное – вроде зверька – мельком выглянуло вновь, оценивая ее быстрым косым взглядом.
– А что за наркотик?
– Рецептурные транквилизаторы. Звучит респектабельно, да?
– Наверное, – ответила она. – Хотя, наверное, с них сходить не легче.
– Да. Но мне уже давно ничего не выписывали по рецептам. Я был уличным наркоманом.
Он отрезал тонкий ломтик с одного куска мясного пирожка.
– У меня был друг-героинщик, – сказала Холлис. – Он умер.
– Печально, – ответил он. И начал есть.
– Это было много лет назад. – Холлис принялась за салат.
– Что вы делаете для Губерта? – спросил Милгрим.
– Я тоже фрилансер. Но не знаю точно, что делаю. Пока не знаю.
– Это в его стиле, – сказал Милгрим. Что-то в дальнем конце зала привлекло его внимание. – Штаны цвета «фолиаж».
– На ком?
– Он уже ушел. Серо-зеленый. Знаете «койот»?
– Что-что?
– Это был модный оттенок американского военного снаряжения. «Фолиаж» новее, более в тренде. Еще недолго был «альфа», более серый. Но сейчас на первом месте «фолиаж».
– Американцы выпускают военное снаряжение модных оттенков?
– Конечно, – ответил Милгрим. – Губерт вам не говорил?
– Нет.
Милгрим по-прежнему пытался высмотреть замеченные раньше штаны.
– В этом году оттенок еще редкий. Может быть, в следующем. Я даже не знаю его пантоновский номер. – Он переключился на мясной пирожок и быстро его доел. – Извините. Я не очень умею вести себя с новыми людьми. Поначалу.
– Я бы не сказала. Мне кажется, вы сразу ухватываете суть.
– Вот и он так говорит. – Милгрим сморгнул, и Холлис догадалась, что «он» означает Бигенда. – Я видел вашу фотографию. Постер. Вроде бы на Сент-Марк-плейс. Магазин подержанных грампластинок.
– Это очень старая фотография.
Милгрим кивнул, разломил круассан, начал намазывать маслом.
– Он говорил с вами про джинсы?
Милгрим с набитым ртом мотнул головой.
– «Габриэль Хаундс»?
Милгрим проглотил и спросил:
– Кто?
– Очень секретная линия джинсов. Кажется, именно ею я занимаюсь для Губерта.
– А что делаете?
– Провожу расследование. Пытаюсь узнать, откуда они. Кто их выпускает. Почему они людям нравятся.
– А почему они нравятся?
– Возможно, потому что их почти невозможно достать.
– Это оно? – спросил Милгрим, глядя на ее куртку.
– Да.
– Хорошо сшито. Но не армейское.
– Насколько я знаю, да. Почему его вдруг заинтересовала мода?
– Она его не интересует. В обычном смысле. Это я знаю, – сказал Милгрим.
Настороженная зверушка вновь проглянула, и Холлис почувствовала ее ум. Милгрим продолжал:
– Вы слышали про отраслевую