После работы в отделе игрушек я продавала серебряные колье и обручальные кольца в «Тиффани», работала курьером и, наконец, – секретарем в литературном агентстве. Конечно, каждая вакансия мне по-своему нравилась, но назвать мои скитания продвижением по карьерной лестнице было бы явным преувеличением. Последнее мое рабочее место, пожалуй, было лучшим, так как я зарабатывала чтением книг. Причем мне приходилось не только выполнять обязанности секретаря, но и читать сценарии, и я научилась разбираться в контрактах. Наконец появилось хоть какое-то занятие, которое мне бы нравилось более остальных. И мне не хотелось постоянно курить или прерываться на кофе.
А потом я встретила Дэна и… ну, все изменилось… Я гоню прочь эти мысли, не желая жить в прошлом. Думай о сегодняшнем дне, Дженьюэри. Мне нужна эта работа, чтобы оплачивать счета и ипотеку. К тому же дело тут не только в деньгах. Последние восемь лет были самыми сложными в моей жизни – хотя, в общем-то, я не жалею, что прожила их именно так. Воспитывать Айлу – огромное счастье. Вот только за эти годы я утратила частичку себя, и мне теперь нужно обрести ее снова.
Глубокий вдох. У тебя все получится. Будь профессионалом. Я смогу работать на агента по недвижимости, если он не будет постоянно лепить после каждого слова это чертово «оки-доки»…
Мы с Айлой переходим на кухню, и я стараюсь не обращать внимания на кучу счетов и прочих бумажек, высящуюся на столе. Айла забирается на высокий стул; она легкая, как воробышек, и не очень высокая для своего возраста. У нее пышные каштановые волосы, как у меня и моей матери и бабушки, вот только у Айлы другая прическа – милый боб с челкой, который подчеркивает ее миндалевидные глаза. Мои глаза – серо-зеленые – такие же были и у мамы. Бабушка часто крепко обнимает меня и приговаривает, что не может поверить, как сильно мы с мамой похожи, что я стала красивой женщиной.
– Думаю, у тебя предвзятое мнение, – обычно с улыбкой отвечаю я ей.
Я наливаю Айле стакан молока, включаю кофе-машину и радио, запихиваю в тостер кусок хлеба и вываливаю мясные консервы с не очень приятным запахом в миску Спада. Айла слезает с табурета и напевает Спаду «Эдельвейс», а собака склоняет голову набок и виляет хвостом, подвывая Айле. Это один из тех трюков, которым она научила нашего песика, и обычно я умиляюсь, наблюдая подобный спектакль…
– Айла! Прекрати, а то мы опоздаем, – говорю я сегодня.
– Ну и не важно.
Ее любимое выражение, которое она всегда сопровождает пожиманием плечами. Сегодня утром я кормлю ее тостом с маслом. Знаю, это неправильно, но ни на что другое сейчас у меня нет ни сил, ни времени. Вспоминаю свою юность и молодость – всю эту бесконечную