– Опять?
– Снова.
– И чего думаешь?
– Не знаю, – многозначительно затягиваясь сигаретой, отвечал Николай.
– Разводиться поди будешь? Бить-то уж бил…
– Да уж и бил и пил! – раздраженно бросил Николай. – А что толку? Когда сейчас дело-то не в ней!
– А в ком? Кто тебя петухом называет? – Михалыч лукаво просиял. Это еще более раззадорило и даже как-то оскорбило Николая.
– Так из-за чего называет-то?!
– Знамо, председатель мудак, не платит…
– Да? Председатель?
– А кто ж еще? У самого-то закрома набиты, дом – полная чаша, а мы последний хрен без соли доедаем из-за его сквалыжности…
– А может, в нас дело?
– Ты к чему клонишь?
Николай затушил сигарету. Разговор предстоял обстоятельный.
– Я вот читал. Знаешь, как у них, у японцев-то заведено…
– Да чего ты все со своими японцами?! Тоже мне пример для подражания нашел…
– У тебя есть лучше примеры?
– Ну а чего японцы-то?!
– Ты посмотри, как живут люди! Какие технологии у них! Не хочешь так жить? А? не хочешь? Говори, мать твою!
– Хочу, но… Как же начать-то?
– А вот… С себя надо начинать. У них там всегда правило такое – если хочешь менять обстоятельства своей жизни, начинай с себя. У них там если компания начинает плохо работать, директору зарплату срезают…
– Директору? Это как? – слабый ум Михалыча отказывался понимать принцип работы японских промышленников.
– А так. Рабочие собираются, голосуют, и срезают ему зарплату. Вот так.
Николай был частично прав – почерпнутый им из книги великого японца пример с кадровой политикой крупных предприятий Страны Восходящего Солнца действительно отмечается до сих пор сокращением фонда заработной платы руководящих работников в случае финансового кризиса. Но вот вторую часть повествования он несколько исказил – подчиненный априори не может изменить условия труда начальника: ни в России, ни в Японии. Сложно сказать, что руководило им при произнесении этих слов – то ли скрытое, заложенное на генном уровне, казачье удалое желание руководить массами и своей рукой вершить справедливость, то ли прочитанные в книге новости о членстве Мисимы в организованном им военизированном «Обществе Меча». Но – так или иначе – он изрек эту фразу, тем самым наделив ее жизненной силой. И теперь отступать было некуда. Тем более, что глаз Михалыча загорелся.
– Это ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что власть в наших руках!
– Эка куда загнул! Это мы и председателю указывать, значит, право имеем?!
Здесь Николай застопорился – в книге ничего не было сказано о юридических правах, и потому здесь заговорщикам нужно было квалифицированное мнение третьего лица.
На его роль был избран Синдеев – как теперь говорят, «мутный тип» с затуманенным