Дружина князя всё дальше уходила от Киева. Во главе войска Великий князь Владимир. Он всё чаще задумывался о будущем державы, созданной им. Эти думы не отпускали его даже в седле.
– Чтобы укрепить её пределы и защитить их, надо сделать так, чтобы на землях Руси было согласие и мир. Я строю крепости по южным рекам: Десне, Остеру, Трубежу, Суле, – но спасут ли они Русь после моей смерти. Земли, на которых сидят мои сыновья и которые я покорил мечом, захотят отделиться и, того хуже, пойдут войной друг на друга. Каждый из них мечтает стать Великим князем. Уговорить их отказаться от распрей не получится. Есть только одна надежда, что став христианами, они будут чтить Божьи заветы: «Не убий», «Не укради», «Возлюби ближнего…».
При последних мыслях он улыбнулся и сказал вслух:
– Все любят золото, серебро, богатство и всё время норовят это самое богатство отнять, а ближнего убить.
Подъехавший к нему воевода Добрыня, не поняв, о чём говорит князь, спросил:
– О каких ближних ты говоришь?
– Невеселые думы, – задумчиво ответил князь, – не весёлые. Дума о том, что ждет державу? Если не укрепить её изнутри, много крови прольётся русской.
К князьям подскакал всадник и ещё издали крикнул:
– Князь, к тебе гонец от княгини Анны.
– Давай….
Князь молча взял свиток, разгладил лист. Прочитав содержимое, он ухмыльнулся своим недавним мыслям.
– Есть поговорка «Кот из дома, мыши в пляс». Поговорка чужестранная, но очень верная.
– Плохие новости? – увидев, как нахмурился Владимир, спросил воевода.
– Напрасно я тебя не оставил в Киеве. Там может начаться бунт против христианства. Я когда-то установил Перуна с серебряной головой, на лобном месте, тем самым проявил радение к старым Богам, но узнав об истинном Боге, я низверг его и бросил в пучину Днепра. Народ не понимает меня, а многие не хотят понимать, пытаются вернуть Перуна в свои души. В Киеве есть люди, которые не хотят мириться с новой Верой. Я сказал, что кто не станет креститься, тот враг мне, но эти люди не устрашились меня. Они думают, что если я принял Христианство, то не буду казнить.
– Они правы, так как ты уже давно никого не казнил, хотя многие этого заслуживали.
Добрыня в протестном недоумении остановил коня и взглянул на Владимира.
– Так же думают те, кто хочет, бунтовать, но их ждет жестокая кара.
Добрыня опять взглянул на Князя.
– Я не понимаю тебя