– А сколько все же? – спросил он.
Голос его при этом посуровел, стал жестче.
– С каждым прожитым днем на день меньше, – ответила я, ощущая тупую боль где-то внутри себя.
А у Килорна времени и того меньше…
Слова смолкли. Кол вновь окинул меня оценивающим взглядом. Я продолжала идти по лесу. Думай!
– И работы, как полагаю, нет, – пробурчал он скорее себе, чем мне. – Нет никакой возможности уклониться от призыва…
Его озадаченный вид подействовал и на меня.
– А там, откуда ты, что – все по-другому?
– И ты воруешь?
Ворую.
– Это у меня получается лучше всего, – вырвалось у меня, а потом я подумала, что еще успешнее я приношу несчастья тем, кто меня окружает. – У моей сестры хорошая работа…
Я сказала, а потом вспомнила, что уже нет, и все из-за меня.
Кол наблюдал за тем, как я путаюсь в словах, не зная, стоит ли себя поправлять или нет. Это все, что я могу сделать, чтобы держать голову высоко поднятой, чтобы не расклеиться на глазах у незнакомца. Но Кол, должно быть, догадался, что я что-то от него скрываю.
– Ты была в Саммертоне сегодня? – спросил он так, словно наперед знал ответ. – Бунты – не самое хорошее времяпровождение.
– Это уж точно, – я едва не поперхнулась собственными словами.
– Да уж… – тихим голосом вполне буднично поддакнул Кол.
Это как пытаться заделать прорыв в дамбе: сколько земли ни насыпай, всю все равно смоет быстрой водой. Я не смогла бы смолкнуть, даже если бы очень постаралась.
Я не стала распространяться о Фарли, алых стражниках, даже о Килорне. Я рассказала только о том, как сестра провела меня через Садовые ворота. Я хотела украсть деньги, надеясь с их помощью как-то выкрутиться. Гиза совершила роковую ошибку. Ее травма будет иметь непоправимые последствия для будущего всей нашей семьи. Все, на что я способна, – разочаровывать маму, позорить папу и красть у соседей, с которыми живу бок о бок. Здесь, на темной лесной дороге, я рассказала незнакомцу, какая же я гадина. Кол ни о чем не спрашивал, хотя смысла в моем словоизлиянии было немного. Он только слушал.
– Больше я ни на что не гожусь, – под конец вновь повторила я, прежде чем голос у меня дрогнул.
А потом краем глаза я заметила какой-то блеск. В руке Кола была зажата еще одна монета. В лунном свете я видела пламенеющую королевскую корону на металле. Когда он положил монету мне в руку, я ожидала такого же ожога, но на этот раз рука Кола была холодной.
Я не нуждаюсь в твоей жалости. Я хотела выкрикнуть эти слова ему прямо в лицо, но это было бы глупостью. На эту монету можно купить то, чего Гиза уже не сможет заработать.
– Мне жаль тебя, Мара. Жизнь не должна быть такой невыносимой…
Я даже нахмурить лоб не смогла.
– Есть и похуже судьбы. Не стоит меня жалеть.
Он расстался со мной на окраине поселка. По улочкам вдоль домов на сваях я уже брела сама по себе. Грязь и темные тени явно не привлекали Кола, и он исчез прежде, чем я имела возможность вновь сказать «спасибо»