– Да. Конечно. – Его шумное астматическое дыхание приобрело подобие вздоха: – Тогда мне, пожалуй, придется попросить мистера Бигелоу подыскать себе новое пристанище.
Сожаление, прозвучавшее в этих словах, было как еще один удар по другой щеке.
– Пока не пошли разговоры. – Он задумчиво покачал головой: – Да, пожалуй, это надо сделать.
Георгина, ослепшая от слез, смотрела в пустоту.
– Не знаю, каково тебе здесь будет, – сказал отец после некоторого молчания. – У меня уже много лет нет почти никаких контактов вне деловой жизни. Изредка общий ужин или небольшая выпивка, все чисто в мужской компании. И некому позаботиться о том, чтобы ты выходила в свет. Сейчас или через год-другой. Балы, чаепития или что там бывает сейчас у молодежи. Я не имею ни малейшего понятия, что нужно такой юной даме, как ты. И не знаю, кого бы из немногих здешних дам я мог бы попросить взять тебя под свое крыло. Тебе бы здесь понадобился кто-нибудь вроде Стеллы ну или… Жозефины.
К концу своей речи он перешел почти на шепот, подавленный тяжестью печали, которая все еще угнетала его.
– Мне не нужно все это, – вырвалось у Георгины. – Я просто хочу быть здесь!
Гордон Финдли посмотрел на дочь долгим взглядом. По его лицу, словно высеченному из камня, прошла первая трещина, потом разломы, причиняющие ему боль.
– Ты невероятно похожа на свою мать, – хрипло прошептал он.
Ты дитя тропиков, моя шу-шу. Как и я.
Слезы покатились по щекам Георгины:
– Мне ее тоже до сих пор не хватает.
– Да, – глухо сказал он. Взгляд его блуждал, словно его вспугнули, удивленно и почти виновато, и он отвернулся. – Да.
4
Киль с шипением разрезал волны.
В тени палубного тента Георгина щурилась на море цвета бирюзы и индиго и то и дело убирала ото рта пряди волос, которые ветер задувал ей в лицо.
Бунгало, теснящиеся вдоль Бич-роуд, давно остались позади. И Истана, дворец султана Джохора, великолепная двухэтажная вилла посреди обширных садов, и арабо-малайский квартал Кампонг Глам с его небольшим коммерческим портом. Кроме отдельных поселений с простыми деревянными хижинами, крытыми пальмовыми листьями и построенными на сваях наполовину в воде, к морскому берегу уже ничто не пробивалось, только джунгли. Высокий вал из зелени, бьющий через край в своей насыщенности, в своем естестве. Эта поездка была как путешествие в прошлое, назад к истокам острова.
Георгина повернула голову.
– Ты мне не откроешь наконец, куда мы плывем?
Рахарио, по-прежнему неотрывно глядя вдаль, улыбнулся:
– Только когда приплывем.
Он управлял кораблем без напряжения, но чутко. Иногда он поднимал руку, когда его путь пересекала пераху или когда они проплывали мимо флотилии мелких рыбацких лодок, и отвечал на приветствие своеобразным прищелкиванием языка местных народов.
То, как легко, чуть ли не по-кошачьи он двигался по палубе, как естественно управлялся с веревками и парусом,