Тон был такой непререкаемо командирский, что я послушалась без раздумий. И сразу же пожалела об этом, потому что в доме стало совсем темно.
– И идите к огню!
– К к-к-какому огню? Тут нет никакого огня! – возразила я с искренним сожалением.
– Сейчас будет. Я разжег камин.
Темная фигура в дальнем углу качнулась, открыв мне вид на язычки разгорающегося пламени, и меня потянуло к нему как магнитом.
– Если ты хотела выглядеть крайне жалкой, то преуспела! – съязвил мой внутренний голос.
С меня текло, в ботинках хлюпало. В носу тоже.
– Не стесняйтесь, подойдите поближе, вам нужно согреться и просушить одежду.
– С чего это он стал такой добрый? – с подозрением пробормотал мой внутренний голос.
Гостеприимство в число душевных качеств того монстра, каким я уже успела вообразить хозяина дома, не входило.
– Раздевайтесь!
– Не надо!
Я поплотнее закуталась в мокрую куртку.
– Разденет, зажарит и съест! – лаконично обрисовал возможный сценарий мой внутренний голос.
– Да не трону я вас!
Монстр хмыкнул и со скрежетом подтащил поближе к огню непонятную металлическую конструкцию, подозрительно похожую на вязанку шампуров.
– В каком смысле не тронете? – опасливо уточнила я.
Шмпуры у огня меня сильно смущали.
– Ни в каком!
– А это что? – спросила я, кивнув на железяку.
– Это сушилка для зонтов, в данном случае – для вашей одежды и обуви. Раздевайтесь и садитесь в кресло, я дам вам плед.
– Давай иди! Многие люди перед употреблением разогревают свою еду, но никто не делает это с помощью пледа! – резонным замечанием подбодрил меня внутренний голос.
– И? – От холода мои мозги застыли, и самостоятельно резюмировать я не смогла.
– И можно надеяться, что он тебя не съест, – успокоил меня внутренний голос.
Поскольку Бородач никак не давал понять, что находит меня сколько-нибудь аппетитной, я рискнула расстаться с курткой и ботинками. Подумав, пристроила их поближе к огню и в ожидании обещанного теплого пледа опустилась не в кресло, которое неминуемо промочила бы, а на пол у камина.
В невостребованное кресло Бородач походя небрежно бросил нераспечатанное письмо.
– Лед я, надо думать, не кладу? – покричал он из соседнего помещения.
Я поняла, что это кухня, потому что хозяин оставил дверь приоткрытой, и мне видны были шкафчики на стене.
– Куда? – не поняла я.
В щель приоткрытой двери высунулся нос-утес:
– В виски, конечно, куда же еще?
– В виски?!
Я заволновалась.
Мне, если честно, противопоказано пить.
Этот запрет не медицинского характера, скорее это мера упреждения гуманитарных катастроф, так как пьяная я обладаю разрушительной силой торнадо, только еще опаснее, потому что по части энтузиазма и изобретательности далеко опережаю природную стихию.
К