Русский Афон 1878–1914 гг. Очерки церковно-политической истории. Лора Герд

перешел и в русскую периодическую печать. На это обратил внимание министр иностранных дел С. Д. Сазонов, который попросил навести справки; в ответе министру еще раз подчеркивалось, что русские монахи не перестают считаться русско-подданными[93].

      Беспокойство по вопросу о статусе русских монахов высказывает посол Н. В. Чарыков и в письме к новому консулу в Фессалонике А. К. Беляеву от 9 февраля 1911 г. Он обращается к Беляеву с просьбой навести справки, почему солунский вали снова обратил внимание на эту проблему. Турецкий регламент об Афоне не был признан русским правительством. На практике оно допускало по умолчанию, чтобы русские уроженцы рассматривались оттоманскими властями как турецкие подданные, но «ни в коем случае не может быть дано согласие со стороны русской власти на официальный выход русских монахов из российского подданства для окончательного зачисления их оттоманскими подданными с отнятием у них русских паспортов»[94]. Когда Беляев запросил вали Ибрагим-бея, тот поспешил ответить, что письмо, посланное им несколько месяцев тому назад в Порту, касалось только греческих, но никак не русских подданных, от которых он вовсе не намерен требовать строгого исполнения этого правила[95]. Дело, таким образом, и на сей раз было сведено к сохранению status quo, казавшегося приемлемым как русской, так и турецкой стороне. В предреволюционной ситуации в Македонии 1910-х годов турецкие власти боялись настроить против себя Россию, а русское правительство продолжало свою пассивную политику на Балканах, тщательно избегая открытых конфликтов.