Глядя в упор на младшего сына, Тигран произнес властно и уверенно:
– Сын, надо постоянно меняться самому, но не менять мечту, и надо уметь постоять за свои интересы. – Затем, оборотившись к Меружану, приказал: – Завтра с утра собери Военный совет. Свободны!
Когда все вышли, Тигран опустился на стул и погрузился в тяжелое раздумье. Беспокойство и грусть охватили его.
В комнату неслышно вошла Аревик, наложница царя, красивая как богиня. Длинные пышные каштановые волосы, пухлые губы, миндалевидные глаза, обаятельная улыбка, гордая осанка – все в ней было гармонично. Словно прекрасный цветок, она вызывала восхищение любого мужчины и зависть у любой женщины. Ее одежда была из виссона, тончайшей белой ткани, на голове шапочка, украшенная висюльками филигранной работы, на лбу ленточка с цветами из драгоценных камней и жемчуга, на руке браслет в виде змеи. Томный взгляд ее глаз обладал завораживающей и притягательной силой.
Она подбежала к Тиграну и, сев к нему на колени, обвила руками его шею и поцеловала.
– Ты красивая женщина, ты меня любишь, – сказал он. – Ты мое сокровище и сумела наполнить мою жизнь любовью.
Счастливая и довольная, она протянула руку, взяла со столика с вином и фруктами золотой кубок, наполнила его вином из кувшина и подала царю:
– Выпей, мой царь.
Тот выпил, поставил кубок обратно на столик и поцеловал ее в губы, потом, любуясь ею, произнес:
– Ты мое солнышко.
Наложница восхищенно взглянула на него. Она умела пробуждать его самые сокровенные желания, ее пластичность, изящество, эмоциональность приводили его в восторг.
– Ты меня обольщаешь? – спросил он.
– Ты жаждешь наслаждений, – отвечала она.
Нежными прикосновениями и поцелуями она разгоняла тоску и печаль государя, и его мрачное настроение начало меняться. Его все больше охватывало состояние блаженства. Улыбаясь, он произнес:
– Тебе нет цены.
В числе наложниц царя было много певуний и танцовщиц, услаждающих слух и зрение, но Аревик была единственной, кто обладал волшебной и манящей красотой.
– Старость в поисках молодости, – произнес Тигран.
В неспокойном дворце на террасе два царевича спорили между собой. Тигран-младший горячо говорил:
– Артавазд, неужели ты не понимаешь, что отец хочет отдать корону своему брату. Нас с тобой он ни во что не ставит. Такое в истории было: царь Парфии Фраат I перед смертью не назначил преемником ни одного из своих сыновей, а передал трон брату.
– Отец понимает, что ты еще не готов занять трон, – сказал Артавазд.
– Он безрассудный и сделает ошибку, отдав трон тебе или Гурасу.
– Сегодня отец чуть не погиб.
– А ты уже приготовился занять его место? Мечтаешь о победах и великих свершениях?
Артавазд, не отвечая на колкость, сказал:
– Ненавижу высокопарное «великие дела», «великие свершения». Любое стоящее дело великое. Неужели